Золотая кровь

− У тебя всегда есть, чем заплатить, − Джина поставила рядом чашки и улыбнулась, блеснув идеально белыми зубами.

Будет ли Эмбер кофе? Такой вопрос гостье она даже не задавала. Конечно, будет!

Аромат кофе с кардамоном, корицей и гвоздикой, терпкий, бодрящий и пряный пополз по комнате. То, что нужно, для ранних пташек. Джина подвинула Эмбер чашку и, бросив себе пару кусочков коричневого сахара, уселась напротив, закинув ногу в расшитом бисером сапоге на край сундука.

− Ну, так что, милая? Намечается большое дело? — спросила она, кивнув на кошелёк, который её гостья подвинула на середину столика.

− Да, очень большое. И, скорее всего, после него я навсегда отсюда уеду. Так что, может быть, мы видимся последний раз, − произнесла Эмбер, перестав улыбаться и сжимая пальцами чашку. — И я ещё хотела сказать тебе: спасибо за всё. Если бы не ты…

− Ладно, ладно! — Джина взмахнула рукой. — Вот давай без этих излияний! А то я сейчас слезу пущу! И будем мы тут рыдать на пару! Ещё чего! Подумаешь, я тебя однажды накормила. Да я часто кормлю бездомных, мои боги это видят и не оставляют меня своей благодатью.

Эмбер покачала головой и отхлебнула ароматного напитка.

Если бы не Джина…

Это она подобрала на улице обезумевшую от страха девчонку с серебристыми глазами. Девчонку, одетую слишком хорошо для этого места. Неизвестно как попавшую в Мышиный тупик. Слишком испуганную и голодную. Во всех смыслах этого слова.

Это Джина накормила её и спрятала. Потом отвела к Джо Серому Ворону, а уж тот — к шаману Монгво. Если бы не Джина, её бы уже не было в живых. Она бы умерла где-нибудь в закоулках Среднего яруса или в Лагуне, а может быть, попалась в лапы жандармам и навсегда исчезла в приюте для эйфайров, так же, как когда-то её брат. А в той новой для неё реальности Джина заменила ей и мать, и отца…

− Ты знаешь, о чём я, − ответила Эмбер, глядя поверх чашки. — Я у тебя в долгу.

− Забудь об этом. Я сделала это не для того, чтобы снимать потом проценты! И я не буду сейчас спрашивать, что у тебя за дело…

Джина потянулась, сняла с полки чёрную глиняную плошку и бросила в неё отполированные кости с метками. Накрыла ладонью, покрутила и бросила на стол. Кости раскатились с глухим стуком, и, взглянув на них, она покачала головой, увидев выпавший расклад.

− …и ты мне не говори, − продолжила она, сметая кости ладонью обратно в плошку. − Боги предупреждают, что мне не надо об этом знать. А тебе они говорят, что ты идёшь по самому краю, милая. И вот-вот сорвёшься. Будь очень осторожна. Очень! Слушай своё чутьё и трижды проверяй, прежде чем сделать шаг. Я попрошу за тебя у маман Бригитт*, но ты же знаешь моих богов! Не поскупись, оставь им какое-нибудь подношение. А у меня как раз есть чёрный петушок.

Джина пошевелила носком сапога клетку, стоявшую на полу возле сундука. Чёрный как смоль петух недовольно заклекотал, тряхнул красными серьгами, и перья на его спине блеснули масляными переливами.

Эмбер достала из сумки бутылку рома, связку отличных сигар и нитку жемчужных бус. Бусы она стащила из дома на улице Боскоджо. У амантэ графа Морено полно разных бус, ну а раз сам граф решил от неё избавиться, то небольшое воровство уже не сможет испортить их отношений. Украла, и отлично, вот как знала, что пригодятся! Ворованные даже лучше. Джумалейские боги те ещё шкодники, и им нравится всё, добытое с помощью смекалки.

− Это для твоей маман, − бусины глухо стукнули по столу.

− Жемчуг − это хорошо, − тихо произнесла Джина и, взяв бусы в руки, медленно пропустила их через пальцы. − В жемчуге прячется людская сила… Будь осторожна, милая, ты ввязалась в очень опасную игру. А ты уверена, что выиграешь?

Чёрные глаза Джины подёрнулись лёгким свечением ртути.

− Я либо выиграю… либо проиграю. Третьего пути у меня нет, − твёрдо ответила Эмбер. — Но я в себя верю.

− Ну, коли так… Вера — это уже половина дела. Так что тебе нужно из моих запасов? — Джина надела жемчуг на шею, любовно провела по нему ладонью и спрятала плошку с костями на полку позади себя.

− Для начала мне нужно средство, чтобы приручить ищеек. Чтобы они не тронули меня, когда их спустят с поводка.

− Хм… Сейчас посмотрю, что можно с этим сделать.

Джина поднялась и ушла за перегородку, прикрытую простой полотняной занавеской. Вернулась с двумя банками в руках, в одной из которых лежали маленькие шарики сушёной травы.

− Это собачья мята. Вообще-то, она от кашля, − усмехнулась Джина, − но! Эта собрана в особом месте и приготовлена по особому рецепту. Подбрось её в еду ищейкам, пару раз, больше не надо. А потом спрячь вот эту приманку, − Джина открыла вторую банку с травой, − в любом месте: на чердаке, в подвале, в саду зарой. И, как только собак спустят с поводка, они бросятся искать приманку, а вовсе не тебя. Но от кашля её тоже можно пить.

Когда всё необходимое было собрано и отправилось в недра плетёной сумки, Эмбер, уже стоя на пороге, вдруг обернулась и спросила, отчего-то даже смутившись:

− Я забыла кое-что. Знаешь, мне нужно одно лекарство.

− Лекарство? Для чего? — удивилась Джина.