Золотая кровь

Во всей этой суете, в приготовлениях кабинета, поездках и покупке платья она совсем отвлеклась от главной своей цели и того, что стоит между ней и бриллиантом. А между ней и Сердцем Ангела стояло самое сложное препятствие — сеньор Виго де Агилар. И будь на его месте кто-то другой, кто угодно, ей не было бы так трудно. Она не знала, почему её нагуаль сходит с ума рядом с этим человеком, почему рвётся наружу, заставляя её каменеть и всеми силами пытаться удержать прутья его клетки. Она ещё выпила настойки страстоцвета, но всё равно, от мысли, что надо войти в эту комнату, всё внутри у неё сжималось, но не от страха, это было что-то иное, совершенно необъяснимое. Что-то более сильное, чем страх. И она никак не могла заставить себя быть безразличной и холодной, рассудительной и практичной, как обычно в таких делах.

Она стояла перед дверью, стараясь успокоить дыхание, и лишь приближающиеся откуда-то голоса заставили её потянуть на себя ручку двери и шагнуть внутрь.

− А, Эмерт! — воскликнул сеньор де Агилар, оборачиваясь, и его сосредоточенное, серьёзное лицо как-то даже посветлело. — Входи, входи!

Он стоял у стола и расставлял на нём какие-то склянки. Рядом сидел в кресле Морис, читая газету и делая пометки на листе бумаги.

− Простите, сеньор, я бегал за покупками, вот, смотрите, принёс всё, что нужно для работы.

Эмбер тоже шагнула к столу, стараясь не смотреть на хозяина дома, и, быстро распаковав свёрток, стала выкладывать купленное.

− Да не стоило так утруждаться, думаю, у отца в кабинете нашлось бы что-то из этого.

− Но, сеньор, то ведь вещи дона Алехандро. А я подумал, вам, может быть, не совсем удобно будет пользоваться именно ими. Вам нужны свои. А эти совсем новые, − пробормотала Эмбер в оправдание, думая, что сейчас её отругают за долгое отсутствие и лишние траты.

Но внезапно почувствовала, как её кожи коснулось знакомое тепло. Невидимые крылья дрогнули, и она впилась ногтями в ладонь, всеми силами стараясь не дать им развернуться.

− Какая чуткость, − негромко произнёс сеньор де Агилар и чуть усмехнулся. — Я и в самом деле не люблю брать отцовские вещи. Хотя, конечно, к перьям это не относится, но… спасибо за такое внимание к деталям. Ты молодец, Эмерт, кабинет выше всяких похвал. Я, признаться, удивлён, как ты тут управился за такой короткий срок. У тебя определённо есть талант.

− Спасибо, сеньор! Я рад, что вы довольны, − произнесла Эмбер, чувствуя, как внезапно и совершенно необъяснимо начинает краснеть.

И это было не смущение, а что-то совершенно иное, глупое, похожее на детскую радость от похвалы.

Ой, дура!

− Смотри, хефе, перехвалишь помощника, − встрял Морис, отрываясь от газеты. — Эмерт, купишь мне мятных леденцов в следующий раз. И тех, что от изжоги. В Акадии вся еда будто чертями приготовлена прямо в аду, не знаешь, чем затушить этот пожар.

− Хорошо, эрр Морис. Обязательно куплю, − ответила Эмбер вежливо.

− Я тебя предупреждал не брать еду у разносчиков, − воскликнул сеньор де Агилар, явно подтрунивая над Морисом. — Если, конечно, ты не поклонник острого перца. А вообще, Морис, переберись-ка вон к окну со своей газетой, а ты, Эмерт, освобождай стол. У нас много работы.

Сеньор де Агилар снял сюртук и повесил его на спинку стула, закатал рукава рубашки и сверху натянул нарукавники, которые купила Эмбер. А затем надел огромный фартук, очки и погрузился в работу, и только тогда она, наконец, смогла выдохнуть — никто на неё не смотрит. И разжать стиснутую в кулак руку. Она старалась не подходить к нему близко и мысленно шептала по кругу мантру, успокаивая настойчивую птицу, которая рвалась наружу. И через некоторое время это помогло.

− Так, подай мне вон ту бутыль зелёного стекла… Да, и вон тот корпус… Возьми весы и коробку − там гири и меры…

Сеньор де Агилар давал ей поручения, а она выполняла, глядя на то, как он работает: сосредоточенно, уверенно и увлечённо, не замечая ничего вокруг. Как отдаёт указания, чётко и быстро. И подумала, что работать с ним вот так даже приятно. Наблюдать, как его пальцы ловко орудуют с инструментами, реактивами и весами, и рассматривать его профиль, пока никто не видит.

Он собирал какое-то устройство, в которое нужно было затем наливать жидкость. Что это было, Эмбер не знала, а спрашивать пока не хотела. Будет ещё время для вопросов.

− Теперь ту склянку, да, в которой нитрат серебра… Насыпай осторожно… Теперь едкий натр, он жгучий, не опрокинь, обожжёшься! Вливай осторожно… Так, молодец!

− А кстати, где ты живёшь в Тиджуке? — внезапно спросил сеньор де Агилар, глядя на то, как растворяются в жидкости белые кристаллы.

− На улице Бургун, сеньор, − ответила Эмбер, ощущая снова, как дёрнулось и замерло сердце от этого вопроса. — Но вряд ли вы знаете это место.