Золотая легенда. Том II

Заслуживает удивления то, что, пока Карл был жив, он не хотел выдавать замуж ни одну из своих дочерей, говоря, что не может лишиться их общества. Алкуин, его ученый, пишет, что, хотя во всем другом Карл был счастлив, в отношении дочерей он ощутил удары злой судьбы. Говоря так, Алкуин дает понять, что знает больше, чем может рассказать. Однако император делал вид, что не имеет никаких подозрений относительно дочерей, хотя о том шли многочисленные толки, и куда бы ни направлялся всегда брал с собой дочерей[534].

Во времена Карла амвросианское богослужение было по большей части оставлено и повсеместно торжественно вводилось григорианское, чему весьма способствовала императорская власть. Как свидетельствует Августин в книге Исповеди, когда Амвросий терпел гонения от императрицы Юстины[535], зараженной арианской ересью, и вместе с правоверным народом укрывался от козней в церкви, он постановил, чтобы гимны и псалмы пелись, но на восточный лад, дабы народ, уставший от печалей, не падал духом[536]. Позднее это пение стало принято во всех церквах. Но затем Григорий[537] многое изменил, дополнил и отменил. Ведь святые Отцы не могли сразу предусмотреть всего, что относится к красоте богослужения, но делали различные установления.

Поэтому начало мессы бывает трояким. Некогда месса начиналась чтением, как то ныне происходит в Великую субботу. Затем Папа Целестин[538] установил, чтобы в начале мессы пелись псалмы. Григорий решил, что начало мессы должно сопровождаться пением интроита, и сохранил один стих из того псалма, который прежде пелся полностью. Некогда псалмы пелись в унисон теми, кто располагался вокруг алтаря наподобие венца: поэтому эта часть храма называется хор[539]. Однако Флавиан и Диодор установили, чтобы псалмы пелись антифонно. Этот род пения был воспринят от Игнатия, который был научен Божественным откровением[540].

Помимо песнопений, Иероним установил порядок чтения псалмов, Посланий, Евангелий, а также дневных и ночных служб[541]. Амвросий, Гелазий[542] и Григорий добавили молитвы и песнопения и согласовали их с чтениями и Евангелиями. Петь во время мессы градуалы, тракты и аллилуйи постановили Амвросий, Гелазий и Григорий. Иларий, или же Папа Симмах[543], или, согласно другим сведениям, Папа Телесфор[544], прибавил к молитве Gloria in excelsis «Laudamus te» и последующие строки[545]. Ноткер, аббат Санкт-Галлена, первым сочинил секвенции в соответствии с невмами самой алилуйи, а Папа Николай[546] позволил петь их во время мессы[547]. Герман Калека создал песнопения Rex omnipotens, Sancti spiritus adsit nobis gratia, Ave Maria и антифоны Alma redemptoris и Symon Bariona. Епископ Петр из Компостелы написал Salve Regina. Однако Сигеберт говорит, что секвенцию Sancti spiritus adsit nobis gratia сочинил Роберт, король франков.

Как сообщает архиепископ Турпин[548], Карл обладал красивой наружностью, но взгляд его был свиреп. Карл был восьми футов ростом, лицо его составляло полторы пальмы[549], борода — одну пальму, а лоб — один фут. Одним ударом обоюдоострого меча он мог разрубить сидящего на коне вооруженного воина от макушки до самого коня. Прямо стоящего воина в полном вооружении он с легкостью, одной рукой, поднимал над землей до уровня своей головы. Карл съедал зайца или двух кур или гуся. Он пил немного вина, смешав его с водой, и был настолько умерен в питье, что обычно за обедом редко пил больше трех раз.

Карл построил множество монастырей и, похвально завершил жизнь, сделал Христа своим наследником.

В лето Господне 815-е Карлу наследовал его сын Людовик[550], муж, исполненный милосердия. В его время епископы и клирики сложили с себя затканные золотом пояса, изысканные одежды и прочие мирские украшения.

Теодульф, епископ Орлеанский, был ложно обвинен перед императором и заключен им под стражу в Анжере. В одной Хронике рассказано, что в Вербное воскресенье перед тем домом, где находился епископ, проходила торжественная процессия. Когда наступила тишина, в присутствии императора епископ сквозь открытое окно пропел прекрасный стих, сочиненный им самим: Да будет тебе слава, хвала и честь, Царь Христос, Искупитель... и проч. Стих так понравился императору, что он тотчас освободил Теодульфа от оков и восстановил на епископском престоле.

Послы Михаила, императора Константинопольского, среди других даров передали Людовику, сыну Карла Великого, книги Дионисия О небесной иерархии, переведенные с греческого на латинский язык. Людовик принял книги с великой радостью, и девятнадцать расслабленных в ту же ночь исцелились в церкви Святого Дионисия[551].