Золотая обойма

Семен потешался над Надей и так увлекся, что перестал отличать видение от реальности. К дому, пошатываясь, подходил какой-то человек, а он подумал, что это просто вибрация темного воздуха, вызванная игрой воображения.

Но человек дернул за дверь, и она со скрипом открылась.

— Там действительно покойник, — оторопело прошептал Семен.

Человек еле держался на ногах, переступил порог, с шумом упал и остался лежать. Вряд ли это бандит. Вдруг и правда покойник?

— Может, алкаш какой? — спросила Надя.

— В тайге?.. Кедрача дернул?

— Может, зомби?

— Давай не будем гадать. Прикрой!

Семен осторожно, стараясь не шуметь, выбрался из палатки, озираясь, подкрался к дому.

Человек, пришедший из леса, лежал на полу, не двигаясь. Голова на боку, руки раскинуты, оружия не видно. Одежда на нем скорее городская, чем таежная, — брюки, пиджак, туфли.

Семен сдал назад, глянул по сторонам и снова зашел в дом. Он перевернул этого человека и включил фонарик. Свет хлипко пыхнул и тут же погас. Батарейки сдохли окончательно.

Лицо этого человека распухло от комариных укусов, верхние веки пузырились, щека была ободрана, губы разбиты. Но Семен все же узнал родного отца. Он был жив, но в сознание не приходил.

Семен не знал, что делать. По следу отца могли прийти бандиты, но об этом он подумал вскользь.

Парень поднял отца, перетащил его на лежак.

— Папа, это я, Семен!

— Семен? — едва слышно, тяжело ворочая языком, спросил тот.

— Ты ранен?

— Я убит, — сказал отец и снова лишился чувств.

— Папа, ты так не шути!

Семен приложил пальцы к шее отца. Пульс прощупывался достаточно хорошо.

— Это твой отец? — спросила Надя.

Она стояла у открытой двери, спиной прижимаясь к стене. Семен и не слышал, как девушка зашла в дом.

— И твой босс.

— Зажги свечу, растопи печь, а я — в караул.

Надя вышла, закрыла за собой дверь.

Семен кивнул, соглашаясь с ней. Без караула им сейчас никак нельзя.

Он растопил печь, поставил чайник и зажег огарок последней свечи.

Отец отреагировал на свет, открыл глаза.

— Ты мне снишься? — спросил он, глядя на Семена.

— Я еще раз спрашиваю, ты не ранен?

Семен осмотрел отца. Костюм мятый, грязный, местами порванный, но крови вроде бы нигде нет. Только на рубашке, некогда белой, мелкие пятнышки. Там и раздавленные комары, и кровь от них. На шее Морозова-старшего багровела хорошо заметная царапина, как будто ему кто-то нож к горлу приставлял.

— Нет, — сказал отец и пожал плечами. — Ногу сильно стукнул и устал, как собака. У тебя пожевать что-нибудь есть?

Семен кивнул. Рюкзаки в палатке, но ему не трудно, он сходит.

— Я сейчас.

Карабин Семен оставил в доме, доковылял до палатки, забрал рюкзаки. Когда он вернулся, отец уже не лежал, а стоял, направив на него карабин.

— Кто ты? — спросил тот.

Семен облегченно вздохнул. Если отец мог стоять на ногах, значит, с ним действительно все в порядке. А усталость пройдет.

— А кто ты? — Семен опустил рюкзаки на пол.

— Кто я?

— Как будто ты не знал, где я работаю.

— Где ты работаешь?

— Морозов Семен Игнатович. Охранное предприятие «Золото Енисея», старший смены. Тебя похитили, мы пошли по твоему следу. Вся наша группа погибла. Остались только я и Надя.

— Какая Надя?

— Карабин опусти!

Вне всякого сомнения, Семен рад был встрече с отцом, но в то же время ничего не забывал. Да и не надо с ним общаться, как с маленьким и недалеким.

— А ты работаешь в «Золоте Енисея»? — опуская карабин, спросил отец.

— А ты не знал?

— Нет.

— Тогда давай так. Я просто охранник из «Золота Енисея», твой подчиненный.

— Но ты же Семен…

— Ну, давай, скажи, что я — твой сын. Ладно, шучу, не напрягайся.

Семен поставил на стол рюкзак, вынул банку «Завтрака туриста», вскрыл ее ножом, взял чайник, полил на грязную ложку.

— Но ты мой сын, — сказал отец.

Стараясь не смотреть ему в глаза, Семен воткнул ложку в мясорастительную смесь, подал ему и заявил:

— Извини, ресторан уже закрыт.

Но отец даже не глянул на банку. Он взял Семена за плечи, посмотрел ему в глаза и порывисто потянул на себя.

— Ты мой сын!

Семен не стал вырываться из объятий. Он просто потянулся за чайником, и отцу пришлось его отпустить.

— Поверить не могу…

— В то, что я твой сын? — спросил Семен и усмехнулся.

Он взял кружку, налил в нее воды из чайника.

— Нет, в то, что ты здесь, — опускаясь на лежак, сказал отец.

— Вода холодная, но сейчас печка растопится, будет кипяток и чай с сахаром.

— Даже с сахаром?

— Дома бы тебя это не удивило, да?

— Да уж. Ты хромаешь?

— С крыши спрыгнул неудачно. Мы тебе навстречу собирались идти, а тут гвоздь. Только сейчас ходить начал.

— Мне навстречу? — Отец взял банку, понюхал и зажмурился от удовольствия.

— Тебя на Шаянку повели. Мы туда на машинах отправились, попали в засаду, вся группа погибла. Я уже говорил.

— Ты мог погибнуть? — Отец поставил банку на стол.

— А Надю ты должен знать. Она — твой пресс-секретарь. Из службы безопасности.

— Надя?.. Ну да, есть такая. Фамилию не помню.

— А Вересаева помнишь?

— И помню, и знаю. Где он? — осведомился отец.

— Он твоих телохранителей убил?

— Он.

— А потом троих из нашей группы. Надю собирался убить, за ней всех остальных. Но его самого бандиты прикончили.

— Бандиты?