Золотая Орхидея (СИ)

Староста Ампфир радушно принял гостей и даже накрыл приличный обед. Ханум с жадностью накинулся на еду, в то время как Руми к ней не прикоснулась..

— Ну, расскажите, господин Ханум, куда держите путь через дикие места? — поинтересовался староста.

— В Нэти, — коротко ответил купец, не переставая жевать.

— По морю разве не проще? — искренне удивился Ампфир.

Ханум отодвинул блюдо и потянулся к вину. Не меняясь в лице, сказал:

— Я устал от горделивых кентарийцев. Хочу попробовать вести дела с лиедарцами.

Руми оставалось только дивиться изворотливости купца. Надо же, какую легенду сочинил! Да никто полудиких степняков не предпочёл бы титульной нации эльфов и народу императора Нэти! Староста считал так же.

— У лиедарцев тяжёлый нрав. Уж я-то знаю, приходилось работать на их землях. Про местного князя и говорить не хочу. Сложно представить более неприятную личность.

— Его можно понять, — Ханум поднял глаза к потолку. — Казнь Мира вынудила его присоединиться к кентарийской империи! А так бы жил себе, сдавая земли за плату фениксам.

— Лиедарцам всяко досталось меньше остальных, — отрезал Ампфир. — Не им жаловаться.

— Да, ни перводемоны, ни демоны по их земле не прошлись. Но что мы всё о грустном? Почему бы вам, господин староста, не показать Мирами, чем занимаются здешние фениксы? Уверен, ей будет полезно. Всё равно она не ест.

— Разумеется, — староста поманил Руми к выходу.

Ей стало дико неловко от того, каким именем её решил представить Ханум.

— Скажите, госпожа Мирами, ваши родители из Имерлиха? Если, конечно, судить по имени, — обратился к ней Ампфир, когда они оказались в саду.

— Только мать, — смущённо ответила Руми.

— А господин Ханум, не знаете, откуда происходит?

Что-то скрывалось за его словами и отнюдь не праздное любопытство, но ответить было нечего.

— Понятно. Странно это. Иногда мне кажется, что он вовсе не феникс, — произнёс староста и замолчал.

В иной ситуации его слова пробудили бы жгучий интерес в Руми и желание докопаться до истины, но тут ей указали на горелый ствол, одиноким чёрным колом стоявший на краю сада. На земле вокруг него не пробилось ни травинки.

— Здесь когда-то проходил Сарпентьяр. Одно лишь его дыхание загубило чудесные рощи, что некогда украшали всю страну. Только этот ствол скорбным пастырем возвышался над выжженной равниной. Я оставил его на память, — сказал староста и тут же добавил. — Господин Ханум очень много заплатил мне, чтобы я показал вам, как исцелять землю. А лучшего пособия мне не найти.

Ампфир долго водил руками по серой почве, а Руми наблюдала. Сердце подсказывало ей, что Корней Мирового Древа староста не видит и действует вслепую. Но толк был. Спустя почти час из, казалось, мёртвой земли пробилось несколько зелёных ростков.

— Благодарю, господин, за урок, — Руми поклонилась. — Позвольте мне потренироваться самой.

— Конечно, — кивнул староста. — Я пока подготовлю вам комнаты.

— Не нужно! — крикнула Руми, но он уже не слышал. — Мы здесь не задержимся…

Теперь она не могла сосредоточиться. Злость на Ханума, медлительного лентяя, клокотала в ней. Зачем он тянет время, зная, что в Мелех из драконьей империи мчит воитель? «Затем, чтобы ты могла поучиться», — сквозь пелену гнева пробился спокойный голос разума.

Зашуршала листва. В сад вошел Игнэ.

— О чём думаешь? — спросил он у Руми.

— Тяжело излечить раны земли. Силы всех фениксов не хватит, чтобы искоренить память о Казни Мира. Но всё же… всё же я хочу им помочь. Как мне скорее увидеть Корни? — она пытливо уставилась на тигра.

— Я ведь говорил уже — не глазами нужно смотреть. Откройся этому миру, и поймешь, что свет жизни разливается всюду, — Игнэ зевнул и лёг рядом с ней.

Неожиданно яркая мысль посетила голову Руми, и она принялась толкать тигра в бок.

— Слушай, а почему бы тебе не научить местных фениксов видеть Корни? Тогда землю исцелили бы гораздо быстрее! — она сама не до конца верила, что так всё просто.

Но в миг радостное возбуждение выветрилось. В глазах Игнэ она увидела страх.

— Не хочу, — проскрипел он и отвернулся.

Руми впала в ступор. Как мог её друг, безмерно восхищающийся миром Неру, такое сказать? Отступать она не собиралась.

— Почему? Ведь ты можешь помочь Живущим на Земле!

Тигр не отвечал, только шумно сопел.

— Что ж, — тягуче-противным голосом продолжила Руми, — видимо, ты считаешь, что цветочки, которые ты так любишь разглядывать и нюхать, на этой земле появятся сами собой.

— Не в этом дело! — не выдержал Игнэ. — Если я скажу фениксам то же, что и тебе, они поймут, что я — Дух!

Руми недоумённо посмотрела на него.

— Ну, поймут, и что дальше?

— А то! — прохрипел тигр. — Они обвинят меня в том, что я не защитил их!

Руми снова посмотрела на ростки. Сейчас она хотела закрепить успех старосты, но не знала, как. Она даже не ощущала Корни, хотя, как Ампфир, водила руками по земле. Никакой духовный взор ей не поможет.

— Наверное, — грустно сказала она, отряхивая ладони, — у меня нет такой силы. Я зря теряю время.

Тут Игнэ взвыл так, что с деревьев с гомоном слетели птицы.