Золотая Орхидея (СИ)

— Ладно! Попробую научить фениксов видеть Корни Древа, пока мы здесь! Раз Ханум так раскошелился на твой урок, то и я поучаствую!

Руми бросилась на шею тигру. В её глазах защипало.

— Спасибо! Правда, спасибо!

— Давай не терять время. Дело-то небыстрое.

Глава 19. Древо Жизни (часть 3)

Сначала друзья попросили старосту провести в саду урок. Ампфир очень удивился, но отказывать не стал, тем более, ему на ухо что-то нашептал Ханум. После Игнэ и Руми зазывали всех встречных фениксов узнать больше о даре .Левантэ. Желающих послушать тигра хотя бы из любопытства оказалось невероятно много, пока в толпе кто-то не шепнул «Оссэ». Некоторые сразу ушли. «Они боятся, как и я в первый раз, — подумала Руми, глядя им вслед. — Какую же смуту посеял в их душах Адзуна?»

Вспомнился Симерион. Неужели он собирается бороться со страхами фениксов в одиночку? Зачем ему такое бремя? «Потому что ему плохо, — пришла Руми к очевидной догадке. — Потому что он понимает, что это неправильно. А ещё ради меня. Чтобы я могла жить с ним и быть собой».

Одолеет ли Симерион предубеждения знати и собственного отца, она не знала. «В тихом городке проще поселиться, уж если повезёт достать Орхидею. Займусь тут полезным делом. Только будут ли радовать солнце и зелёная трава, если я не смогу видеть улыбку Симериона и его ласковый взгляд? Если вдали останется тот, кто по-настоящему понял и принял меня?» Она посмотрела на фениксов, жадно внимающих лекции Игнэ. Ни один из них не мог сравниться с царевичем. Местные жители сильны и трудолюбивы, раз взялись за восстановление земель, но не было в их глазах доброты и решительности Симериона, подлинной красоты духа, которая покорила сердце Руми.

Всё же нашлась и польза в том, что пришли не все. Сад бы столько не вместил. Игнэ долго рассказывал об устройстве Мирового Древа, как Неру слился с ним, чтобы свет его через Корни получали все существа, которые жили, живут и будут жить. В богословии тигр оказался силён, как никто. Он же сказал, что фениксам дана власть над этой энергией, пусть и незначительная, но даже такой властью первый народ пользуется не в полной мере. Закрывается от мира и за повседневной суетой не видит своих возможностей.

— Пусть тот, кто увидит Корни, догонит эти побеги до молодых деревьев, — сказал тигр, кивая в сторону слабых ростков. — Так каждый из вас осознает свою силу.

— А правда, что Оссэ видел Корни Древа? — крикнул кто-то из толпы.

Руми покраснела и сжала кулаки. Сейчас этот выскочка схлопочет, даже загореться не успеет.

­ — Да, видел, — ответил Игнэ, — а ещё он призывал пламя. Откажитесь от силы огня! А ещё ел пищу и пил воду! Оставьте и эти привычки, а то Тьма поглотит вас!

Среди фениксов прокатился смешок. Руми же стало легче, и она, воодушевлённая словами тигра, снова коснулась земли. Для неё суета — бег от смерти. Она почти не видит мира, о котором говорит Игнэ, и красоты кругом. Хуже того, отвергает предложения к этой красоте присмотреться. Сторонится и помощи верных друзей, и любви Симериона. Слепит сама себя.

Вдруг под ладонью Руми ощутила странное тепло, будто наткнулась на остывающую металлическую нить с нанизанными на неё бусинами, которые бесконечной вереницей катились в неизвестность; смотрела во все глаза, но не видела того, что чувствовала. Ростки же вытянулись почти в два раза.

— Ты испортила наглядное пособие, — с иронией заметил Игнэ. — Молодец, первый шаг сделан. Остальные, не расслабляйтесь! Я вам столько рассказал, теперь тренируйтесь. Надо будет, просидите здесь всю ночь!

— Не слишком ли ты к ним требователен? — спросила Руми, когда они с тигром отошли в сторону.

— Ты сама хотела, чтобы я их учил.

В тени тяжелой магнолии за фениксами наблюдала Витэ. Руми улыбнулась.

— Видишь, никто тебя не осудил.

— Верно. Возможно, они не догадались. Не все фениксы образованы как ты, так что гордись! — Игнэ говорил с ней, но мыслями явно обращался к кому-то другому.

— Я думаю, не остаться ли мне здесь после того, как… ну сам понимаешь… здесь и занятие мне найдется…

Игнэ повернулся к ней. В его глазах читалось недоумение.

— А как же Симерион?

— Без него мне будет плохо, но и в столице мне не место, — болью слова кольнули сердце Руми.

— Он обещал сделать всё, чтобы Алькашамбр стал твоим домом. Ты не веришь возлюбленному?

— Верю, но…

— Мне казалось, что ты всё поняла. Видимо, нет. Нравится отворачиваться от мира — пожалуйста, только не удивляйся, когда он однажды сделает то же самое.

— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, — неожиданно вступила бесшумно подошедшая Витэ, — но там, кажется, у кого-то получилось.

Руми бросилась к чёрному стволу. Действительно, молодой дуб вытянулся возле обугленного дерева.

— Кто же он, герой дня? — гаркнул Игнэ, и из толпы вышел староста Ампфир.

— Я узнал тебя, благородный учитель. Небеса послали тебя в подмогу грешным Живущим, — сказал он и поклонился тигру в пояс. Остальные явно ничего не понимали, но тоже поклонились.

— Небо меня не посылало. Я сам пришел, — буркнул Игнэ, но так, чтобы слышали только Витэ и Руми, — и не ради вас…