Золотая рыбка

— Мне нужно поговорить с вами, — не раздеваясь, Полина прошла в гостиную и опустилась в кресло напротив выжидательно глядящего на неё хозяина. Он торопливо снял и спрятал в карман вязаного жилета очки, полагая, очевидно, что плюсовые стекла его старят.

— Я хочу, чтобы вы поняли, Марк Вильяминович, меня заботит только жизнь Глеба. Я не собираюсь вникать ни в какие финансовые или прочие дела. Готова дать любые заверения — клятвы, подписки, не знаю, как это у вас принято… Все останется между нами… Умоляю, верните Глеба! Прошу вас, придумайте что-нибудь… Мы уедем немедленно из Москвы, скроемся… Я не знаю… Только не причиняйте Глебу зла!

— Детка… — Марк снова надел очки и в глубоком недоумении пожал плечами. — Милая…

— Я знаю, он у вас, — твердо проговорила Полина.

— М-да… Сочувствую, сочувствую, дорогая. Нервное перенапряжение, стресс… У вас есть близкие, друзья? В таком случае требуется поддержка близкого человека…Что я могу предложить вам… Деньги, связи… Располагайте… Конечно, мое настоящее положение весьма шатко, но я готов… Глеб — мой компаньон и друг.

— Не надо. — Полина сникла. Силы покинули её, было такое ощущение, что она пытается пробить головой бетонную стену. — Не надо говорить все это… Стыдно, смешно. Скажите, вы прячете его в подвале? Вам нужен выкуп? Или вы требуете от Глеба каких-то действий, противоречащих его желаниям, совести? Позвольте мне поговорить с ним. Я сделаю все, чтобы он выполнил ваши условия. Мы ждем ребенка…

— Дорогая! — Вскочив, Россо заметался по комнате. — Вы мучаете меня. Давайте говорить откровенно. Да, в деятельности наших фирм далеко не все можно оправдать с юридической точки зрения. Есть вопросы, касающиеся крупных сделок, в которые посвящен лишь узкий круг компаньонов — ваш отец, я, Глеб и один-два человека со стороны. Догадываюсь, что в данный момент на каком-то этапе произошел сбой. И силы, которые стоят за нами, — речь, повторяю, идет об очень серьезных вещах, — пытаются оказать давление. Они начали с Глеба, но на его месте мог оказаться я или ваш отец.

— Отец без сознания!

— Вот видите! Опасность чрезвычайно велика! И вместо того, чтобы взять себя в руки, консолидировать усилия, вы, дорогая моя, позволяете себе роскошь впадать в истерику… — В глазах Красновского появилось брезгливое пренебрежение.

— Я совершенно спокойна… И совершенно убеждена в своей правоте. Вам не удастся сбить меня с толку… Мое предложение остается в силе, попытаемся найти разумное решение. Я готова на все… Ведь вы чего-то хотите добиться от Глеба, верно? — Полина не спускала глаз с Красновского, и он явно чувствовал себя неловко, стараясь избежать этого тяжелого, пристального взгляда.

С шумом выдохнув воздух и хрустнув пальцами, Россо придвинул кресло и взял её за руку:

— Найдите в себе мужество, дорогая, посмотреть правде в глаза.

— Я уже нашла. Ни бешеных денег, ни роскошной жизни мне не надо. Убеждена, мы с Глебом сумеем принять любые условия — уехать из Москвы, продать имущество… Господи, ну подскажите мне сами, в конце концов, что вы хотите от нас?

Россо терпеливо выслушал монолог Полины.

— Предположим, картина несколько иная. Жертва не Глеб Борисович, а я и Ласточкин. Предположим, Полина. Но если честно, мне эта мысль не кажется кощунственной. Дело в том, что любой из компаньонов мог инсценировать свое исчезновение, обеспечив заранее перекачку финансов в собственные карманы. Не буду вдаваться в детали, но, грубо говоря, именно Глеб мог получить самый густой «навар» от последних сделок… Жестоко сообщать это вам, моя милая, что первоклассные туалеты, джакузи, автомобили не падают с неба. Ваш друг Сарычев умел крутить деньги, но он достаточно безнравственен, чтобы обвести вокруг пальца и бросить всех нас. Компаньонов — с колоссальными долгами, судебными исками и криминальными скандалами. Невесту — с её любовью и будущим младенцем.

— Нет! — Полина вскочила. — Нет!.. Он дал о себе знать и сообщил о Крафте. Он объяснил, — его подставили. Глеб просил о помощи!

— Милая, милая… — Россо сокрушенно покачал головой. — Вы фантастически наивны. Разве вам не приходила мысль о том, что весточка от Глеба лишь дымовая завеса? Что он морочит всем голову? Да и как он, находясь, по вашей версии, под строгой охраной, сумел сообщить некие данные? К тому же, Крафт — нечто весьма мифическое, названное для того, чтобы затуманить мозги доверчивой девушке и через неё нам всем. К тому же, Сарычеву наверняка известно, что единственный человек, а именно Андрей Дмитриевич, способный уличить его в хитрой игре, находится в тяжелейшем состоянии!

Полина медленно поднялась и направилась к двери.

— Считаю, что разговор у нас с вами не получился… Я подумаю, возможно, вы в чем-то правы. Подумаю и решу, что делать дальше. Посоветуюсь с отцом, когда ему станет лучше.

— От души желаю вам и Андрею Дмитриевичу позитивных результатов. Со своей стороны, обещаю разумное содействие, — теплым голосом пообещал ей вслед Красновский.