Золотая рыбка. Часть 1

Выплакавшись, Конрад поднимает голову.

— Я тебе еще нужен? Хочу домой…

— Обожди минуту, Конрад! Я могла бы показать тебе ее позднее и в другом месте, но мне хотелось, чтобы ты увидел именно так и ничего — слышишь, ничего! — не предпринимал на свой страх и риск. Сиди и не рыпайся, очень тебя прошу!

— Больно уж крутые у тебя приемы. Прямо не знаю, что сказать… Ну ладно, я пошел.

— После поговорим еще…

Конрад уходит.

— Ты, разумеется, очутилась здесь случайно, — роняет Хмурый.

— Вовсе нет. От нечего делать зашла на рынок купить ананас для Мартина. Кстати, почему я вынуждена изнывать от безделья?

В этот момент я замечаю торчащую из кармана Даниэля газету. Точный дубликат ее имеется и у меня. Выходит, оба мы читаем одно и то же.

Мимо несется Дональд, я перехватываю его.

— Вот тебе и приветственная открытка, — бросаю я ему в отместку за легкомысленное замечание.

— Еще не известно, она ли это. Документов при ней никаких…

— Она, она! Беатрисса Холл. Брат только что опознал ее, и я отправила мальчишку домой. Пусть очухается.

Дональд останавливается, скрещивает на груди руки. На его некрасивом лице мелькает подобие улыбки.

— Кто убийца? Выкладывай!

— Твое дело, ты и распутывай. — Я целую его в щеку. — А меня, считай, уже здесь нет.

Не дожидаясь ответа, я поворачиваю прочь. Даниэль — за мной.

Выбравшись из толпы, облегченно вздыхаю. Хмурый обнимает меня за плечи и приноравливается к моим шагам. Он не говорит ни слова, очевидно предполагая, что я все сама объясню. Делать нечего, рассказываю все, как было. Он недоверчиво похмыкивает и наконец роняет:

— Согласись, все-таки странно. Вздумается тебе прокатиться в автомобиле — и нарываешься на банду мотоциклистов. Решишь прогуляться на рынок — и натыкаешься на труп. Похоже, тебе скучать некогда.

— За всю жизнь со мной не случалось столько событий, как за последнюю неделю.

— Везучая ты!

— И что теперь?

Вытащив из кармана газету, он машет ею у меня перед носом.

— Теперь нам не остается ничего другого, как ждать.

— Ты в этом уверен?

— К сожалению, да.

— Зайдем куда-нибудь посидеть! На ходу невозможно разговаривать на серьезные темы! — взрываюсь я.

— Вроде бы ты живешь неподалеку отсюда.

— Напрашиваешься в гости?

— К чему говорить обиняками, Дениза? Эта статья ведет семейку Джиллан прямиком к твоему порогу. Разумеется, если брат с сестрицей еще живы. Оба отчаянные, любят риск и уж, конечно, не упустят шанс отомстить. Так что лучше нам будет пока не разлучаться.

— Вы намеренно используете меня в качестве наживки?

Хмурый не отвечает, словно бы и не слышал моего вопроса.

Вне себя от праведного возмущения, я усаживаюсь за швейную машинку и в оставшуюся часть дня создаю шедевры: точную копию той блузки, что была на секретарше Шефа, и брюки. Последние, правда, не для себя.

Будущий владелец брюк, ничего не ведая, хлопочет на кухне. Когда я снимаю ногу с педали и швейная машинка на миг умолкает, до меня доносится беззаботное посвистывание Даниэля. Взбешенная, я продолжаю свою творческую деятельность. Но каждый шедевр рано или поздно оказывается завершенным (хотя шкаф битком набит недошитыми вещами), и я в конце концов встаю из-за машинки и выхожу на кухню.

Даниэль держит в руках миску с какой-то подозрительной на вид массой и размешивает ее деревянной ложкой.

— Что это? — спрашиваю я с отвращением. Уверенность, что меня решили убрать, превращается в навязчивую идею. Все ясно: Хмурый с Шефом спелись и наверняка устранят меня с помощью рокеров либо отравят этой мерзкой замазкой.

Облизав ложку, Даниэль с довольным видом причмокивает. Я не спускаю с него глаз: все в порядке, яд пока что не действует. Он и мне предлагает попробовать эту гадость, но не на такую напал. Пожав плечами, выдвигает из духовки блюдо из огнеупорного стекла и заливает аппетитнейшие куски мяса жидкой мерзостью. Наконец заталкивает все обратно в духовку, поворачивает ручку таймера и с чувством честно исполненного долга опускается на стул.

— Чем перед тобой провинилось жаркое?

— Ничем.

— Тогда для чего ты загубил его этой дрянью?

Даниэль притягивает меня к себе и усаживает на колени. Однако я не засиживаюсь, поскольку тотчас вспоминаю про свои обиды и про только что законченные брюки. А потому высвобождаюсь из объятий Хмурого и вручаю ему свой очередной шедевр.

— Облачайся!

Настает его черед отнестись к моему мастерству с недоверием. Он вертит брюки в руках, разглядывает их, затем решительно заявляет:

— Меня вполне устраивают те, что на мне.

— Это тебе так кажется, пока не примерил новые. Мне выйти?

Даниэль проявляет великодушие.

— Можешь остаться, — делает он широкий жест.