Золотая сетка

– Может, бросит все и уехать? – подала голос Мария. Прежде она в наших совещаниях никакого участия не принимала. – Пусть та сетка, которая у нас, не такой шедевр, но она работает. Если не жадничать, она со временем нам даст столько же или больше.

– Это мы в конце концов и сделаем. Но не прямо сегодня. Нам надо выяснить досконально, с какого боку тут припутан Дима. А для этого надо подождать несколько недель или даже месяцев. К тому же я предполагаю, что Иван Иваныч постарается выйти с нами на связь. Для этого нам тоже надо сидеть на месте. И наконец, у нашего юного дарования учебный год. И внеплановые каникулы закончились. Так что будем заниматься лавочкой, играть для вида и ждать.

На том порешили. Никто не смог предложить ничего более умного, и Миша подтвердил это великолепным жестом.

Дни потянулись скучные. На тиражи я раза два сходил и бросил. Если там и путали шары, то делали это хорошо. Я, по крайней мере, на глаз это не мог определить.

Скорее вычислить математически, а поймать за руку и доказать – увы.

Математическая логика как раз четко подсказывала, что подстраиваются сбои. Но я решительно ничего не мог определить по методике мухлевки.

Максим сказал:

– Не, це ж я такий хохол упэртый, я ж это дело раскушу, – и продолжал каждую неделю ездить, как нанятой.

И вот однажды вернулся с открытием:

– Ты знаешь, два шара не липнут к стенкам, а держатся все время в середине барабана!

Я отнесся к сообщению недоверчиво. С чего бы шарам пренебрегать правилами центробежного движения?

– Это как?

– Как, как! Висят они там, как на нитке!

Нитки, конечно, никакой быть не могло. Но в этом тираже не вышли два стопроцентных номера, при том, что попали четыре, им сопутствующие. Шла классическая с виду разбросанная комбинация в пределах одного консидентного ряда.

Поскольку этот ряд длиннее простого варианта из шести чисел, номера могут взаимозаменяться. Я это всегда имел в виду и раньше не обратил бы внимания. Но после всего вышеизложенного явился хороший повод "почесать репу".

Или это закономерность неисследованного порядка, то есть случайность, или кто-то приступил к выращиванию нового жирного кота и делает это так мастерски, что все можно свалить на случайность.

И кто он, этот мастер? Точнее, мастера, Дима говорил про пятую часть неспроста.

Значит, кроме него там в доле еще четверо.

По здравом размышлении я решил, что их личности меня не интересуют. Они явно были умнее Димы, и если дело раз сорвалось, с философским отношением к делу начали затевать его еще раз. Меня интересовала их методика, и то, как они устраивают подвох.

И тут я вспомнил снова Иван Иваныча. Неужели он был одним из этих? Логично, что сорвал бы куш не сотрудник конторы, а постоянный, хорошо известный профессиональный игрок. Конспирацию-то им надо блюсти. Нет святых на этом свете, а те, кто занимается игрой на деньги, можно сказать, по долгу службы трутся около самого черта.

Но это соображение опровергалось, с одной стороны, тем, что могли неведомые умники не платить пятую долю старику, а взять любого человека за небольшие деньги и представить его счастливчиком. А с другой стороны, это не стыковалось с тем, что говорила Любашка. Старик играл сетку, именно мою сетку с какими-то своими поправками, играл ее в одиночку, и на карточку из сетки выпал наибольший выигрыш.

Стало быть, старик просто перебежал дорожку этой теплой компании. Неизвестно, обиделись они все или только один Дима. Нет, я всех понимал и не без злорадства сочувствовал. Позеленеешь тут, когда из-под носа уводят добычу.

Причем я был уверен, что Дима предпринял розыски сбежавшего Джек-кота самостоятельно, не посоветовавшись с остальными. Остальные, полагаю, до смерти боялись связываться с бандитами. У них дело выгорало куда вернее, и уж верно нашлось бы немало мариков, желающих его прикарманить. Но бедный наш бухгалтер, от жадности потерявший голову, об этом не подумал. Не подумал даже о том, что его стопроцентно кинули бы при дележе добычи, если бы удалось найти Скобелева, а уж это и ежу понятно.

Я в то время видел бухгалтера каждую неделю. Как-то само собой получилось, что профсоюз перешел под мое начало. Мне это, в принципе, и не очень нужно было, управлялся и сам неплохо и дальше мог бы. Но помимо желания вышло – сел на хозяйское место и начал делать хозяйскую работу.

Игра пошла прежним порядком. Дисциплина стояла безукоризненная, и даже балабол Юрий Палыч присмирел и носил номера, приближенные к действительности. А однорукий татарин Равиль совершенно непонятным для меня способом выдавал повторы, то есть те номера, которые выпадали в предыдущем тираже, но, по его мнению, должны были выпасть вновь. Повторы, при ограниченном количестве цифр, были делом нередким. Иногда случалось, один и тот же номер выходил подряд три-четыре тиража.

А иногда повторялись две-три, а то и четыре цифры предыдущего тиража, и тут однорукий бил без промаха.