Золотая шпора, или путь Мариуса

— Ну, а теперь — час вопросов и ответов, — улыбнулся Барбадильо, мигнув обоими глазами.

Получив, наконец, дозволение, Мариус растерялся. С чего начать?

Вопросов накопилось слишком много. Пожалуй, более всего интересует судьба Губерта. Но спрашивать об этом, наверное, как раз не стоит.

— Расскажи, как попал в Пустыню, — попросил Мариус.

Устроившись поудобнее, Барбадильо отпустил на волю мышцы лица и начал в стиле бродячего сказочника:

— Как ты, должно быть, помнишь, одним прекрасным днем — а точнее, ночью — один неудачливый шут сбежал из Дворца правосудия в Густане. Проследим же за тем, что он делает дальше. Раздобыв лошадь, шут вскакивает в седло и несется навстречу спасению. Несколько часов бешеной скачки — и он уже в Брюнеле. Но и там ему опасно оставаться, поскольку он превратился в государственного преступника номер один, и, по распоряжению канцлера Хюстерга, его уже ищут во всех крупных городах, на всех главных дорогах Рениги. Тогда хитроумный шут садится на корабль, идущий в Талинию. Он уверен, что на первое время найдет убежище в этой стране. А потом, глядишь, что-нибудь и произойдет. Либо ишак сдохнет, либо канцлер окочурится.

— Какой ишак? — не понял Мариус.

— Это я так, к слову, — усмехнулся Барбадильо, совершив противоестественное волнообразное движение щекой. — Талиния — страна спокойная, и, что особенно приятно — веселая. В Талии шут нанимается матросом в торговый флот. Полгода спустя на тот же корабль попадает моряк лет сорока. Его подобрали на острове Стеллы. Звали этого морского волка Лари, и выглядел он как настоящий гроза океанов: бородатый, весь в шрамах, в ухе — серьга, голова обвязана красным платком, на левой руке не хватает двух пальцев.

Барбадильо сделал паузу для того, чтобы набить трубочку. Между прочим, мерданы не курили. Но Светлый Пророк — он на то и Пророк, чтобы выделяться. Приблизительно так мерданы объясняли особый дар Барбадильо — извергать из нутра клубы едкого дыма. Мариус, попробовав как-то закурить, был остановлен градом ругательств. Симон объяснил: дымоизвержение — прерогатива Светлого. Поэтому в Пустыне Гномов Мариусу приходилось курить украдкой, в темноте, на задворках, что превращает удовольствие в мучение. При виде Барбадильо, блаженствующего в клубах дыма, Мариус не выдержал.

— Можно, я закурю? — умоляюще попросил он.

— Да ради Бога! Почему нет?

— Им не нравится, — Мариус кивнул на мерданов.

— Не бери в голову. Ты ведь — со мной, — величественно сказал Светлый Пророк.

Мариус с несказанным наслаждением раскочегарил трубочку — и пришло, наконец, полное умиротворение.

— Старина Лари так слезно просился на корабль, что всякий бы понял: у парня большие неприятности, — продолжал тем временем Барбадильо, задумчиво глядя куда-то на север. — И его взяли, поскольку он оказался прекрасным моряком и знал навигацию. С людьми он сходился нелегко, но в команде прижился — настоящего мастера везде уважают. А подружился Лари только со мной. Он говорил: "Из тебя, браток, вышел бы настоящий пират". Мне-то он рассказал всю правду — как разбойничал в море Изабеллы, пока талинский сторожевой корвет не потопил его бриг, как спасся и скитался по острову Стеллы, избегая встреч с жандармами. Но главное — он признался, что знает, где искать Великий Клад Лигийской империи. "Одному такое дело не поднять, — объяснял он свою откровенность. — Без помощника тут не обойтись. Был у меня дружок на бриге, но талинское ядро оторвало ему ноги. Хочешь войти ко мне в долю?" Я, понятно, согласился.

Барбадильо хмыкнул. Мариус слушал, забыв о трубке.

— В Альбе мы с ним высадились на берег, хотя капитан и не хотел нас отпускать. Альба — это городок на южном побережье моря Изабеллы. Клад надо было искать в Пустыне Гномов. Как добираться? Об этом мы подумали прежде всего. Морской путь отвергли сразу. Конечно, мы могли бы найти корабль, следующий мимо побережья Пустыни Гномов. Но у любого капитана возникнут вопросы, когда двое людей попросят их высадить на этом смертельном берегу. А нам надо было полностью избежать интереса к нашим персонам. Да и не хотелось сразу соваться в пекло. С другой стороны, выбирая сухопутный маршрут, мы понимали, что попадем сначала в Союз, а потом в Джанг. То есть — в то же самое пекло, только в профиль, как говорится.

Барбадильо криво усмехнулся. Мариус вспомнил сначала Союз, потом Джанг — и содрогнулся от воспоминаний.

— В конце концов, мы оказались в городке Гаудина, на реке Орсон, которая служит границей между Талинией и Союзом. Мы решили принять облик торговцев, потому что к ним в Союзе относятся лучше, чем к прочим чужакам. На сбережения старины Лари мы купили крытую повозку и кое-какой мелкий товар для отвода глаз. Когда уже готовились выступать, произошли два события — и все враз изменилось.

Губы Барбадильо дрогнули.

— Гуляя по городку, я познакомился с одним человеком. Он выпил со мной сто грамм и рассказал, что путешествовать в Союзе — проще пареной репы, если знаешь, где остановиться. Живут в Союзе люди, готовые за свой интерес помогать чужеземцам.

— За какой интерес? — спросил Мариус.