Золотая шпора, или путь Мариуса

Он запнулся. Барбадильо был к этому готов. Он уже все знал о путешествии Мариуса, о головоломке. И о забытом восьмом слове, которое, прежде чем отправиться на свидание с Орлом, подбирал несколько часов методов логического дополнения. В результате фронтального семантического анализа Барбадильо имел несколько десятков вариантов утерянного слова.

— Надеясь! — подсказал он.

— Надеясь позеленеть, вызнав тайну га… Габискирия.

Ничего не изменилось.

— Говори четче и громче! — раздраженно сказал Барбадильо. Мариус повторил фразу. Никакого эффекта.

— Попробуй вставить туда слово "желая"! — предложил Барбадильо.

Мариус попробовал — с тем же успехом.

— Черт! — сказал Барбадильо, безжалостно трепля себя за ухо. — Может, "стремясь"?

Это было не то слово. Барбадильо пошел в другом направлении. Он решил перебрать более общие варианты.

— Чтобы! — почти крикнул он.

Стоя перед обращенным Рагулой, Мариус, как болван, протарахтел эту тарабарщину:

— Двенадцать морей одолев, могучий пескарь тверди достиг, чтобы позеленеть, вызнав тайну габискирия!

Тут же произошли два события. Позади Рагулы, в каменной стене открылась очень небольшая ниша. А Мать мерданов впервые за последние двадцать пять лет покинула свое кресло — и, покинув, двинулась на Мариуса с лицом, искаженным злобой. Роняя со сморщенных губ коричневатую пену, она в исступлении хрипела:

— Габискирия! Габискирия!

От ужаса Мариус чуть не умер на месте. Матерь вообще действовала на него резко отрицательно, тем более — в такой версии. Выручил Барбдильо. Он повис на бабке, смяв ее атаку.

— Бегом туда! — крикнул он, кивая на нишу. Покосившись на Рагулу, Мариус метнулся к каменной стене и с опаской заглянул в нишу. Там он увидел черный куб и восточный крест — третий талисман. Сграбастав все это, Мариус вернулся в середину помещения. Барбадильо после долгой борьбы смог утихомирить старушку, вернув ее в прежнюю позицию. Почерневшая Матерь прерывисто дышала.

— Все взял? — спросил Барбадильо.

— Все.

— Тогда пошли отсюда. Не могу понять, как они тут сидят безвылазно.

Внутри черного куба нашлась плоская бронзовая коробка, в которой лежали листы плотной промасленной бумаги с двумя столбиками цифр разной величины и словами напротив… Все было исполнено бисерным почерком.

Цифры разной величины, тут же сообразил Мариус, имелись и во внутреннем кольце головоломки Ордена Пик.

— Юртенианский шифр! — срывающимся голосом проговорил Барбадильо. На промасленной бумаге оказался ключ к самому знаменитому шифру в истории Рениги. Каждому слову соответствовала своя комбинация большой и малой цифр. Пользуясь ключом, можно было спокойно прочесть то, что скрывалось за юртенианским щифром в головоломке Ордена Пик — в двенадцати отсеках ее внутреннего кольца: "Заброшенная шахта у Трех Гор в середине пустыни поможет тебе найти хозяина золотой шпоры".

Из "Хроник Рениги" аббата Этельреда":

"Дорогой Рауль! Помнишь ли ты наши с твоим отцом бесконечные споры в саду вашего дома в Куртине тем памятным жарким днем 986 года? Мы говорили о том, что простой народ должен довольствоваться простой же идеей, дающей ответ на все вопросы. Молясь, простолюдин верит, что в этот момент Всевышний его слышит и опекает. Вселенская идея слишком сложна, чтобы отдавать ее во власть дремучего ума. Поэтому и появляются посредники, которые преобразуют божественный промысел в удобную и понятную для миллионов теорию — так, как призма разлагает свет. Правильно понять этих посредников — значит, найти путь к истине. Тот, чей взгляд не проникает дальше радужной оболочки, получает красивую сказку — и вполне доволен, ибо большего не требует.

Эти посредники передают нам божественный идеал явно или тайно.

Но, по совести сказать, никто из них — будь то Церковь Чистой Веры, языческая религия бога Митры, Великое Красное Братство, Орден Пик, хеланский Конклав Трилистника, сальвулянские философы — никто, повторяю я, не в силах изменить ничего в отношениях Бога с людьми, хотя и добивается этого…