Золотая шпора, или путь Мариуса

— Хочешь знать все? — мускулы лица Барбадильо, напрягшись было, вновь расслабились. — Зачем? Многие знания — многие печали. Вся правда нужна лишь дуракам, которым никогда не хватает фактов.

Мариус не хотел угодить в дураки.

— Поэтому слушай, делай выводы из сказанного и не требуй большего.

Мариус легко принял эти условия.

— Понимаешь, юноша, принято думать, что Союз существует как бы отдельно от других правоверных стран, за своеобразным железным занавесом. На самом деле, все не так категорично. Те люди, которые в этом диковинном государстве своего интереса ради помогают чужеземцам, незримо поддерживают связь с другими народами. Тем самым страна эта, поистине вывернутая наизнанку, перестает быть вещью в себе…

— Как это — "вещью в себе"? — не удержался Мариус от лишнего вопроса.

— Это, братец, философия. Вещь в себе существует рядом, ты можешь ее увидеть, иногда — даже потрогать. Но существует она не для тебя… Впрочем, довольно. Человек, с которым я познакомился в Гаудине, можно сказать, обеспечил мне свободный проезд по Союзу. Он назвал местожительство десятка-другого людей, которые могли оказать мне всяческую помощь. И страна, казавшаяся непроходимой, внезапно раскрыла передо мной все дороги. Видал ли ты когда-нибудь секретную шкатулку?

Мариус кивнул головой. Залетные негоцианты ознакомили население Черных Холмов с этой штуковиной. Секретная шкатулка не имела ни замков, ни ключей. Как ее отпирать, знал только мастер-изготовитель. А идея была проста: требовалось найти точку на поверхности шкатулки, при нажатии на которую (и только при определенной температуре среды!) крышка со звоном открывалась. Дети в Рениге обожали эту забаву и возились с секретными шкатулками днями, а то и неделями, стремясь проникнуть внутрь. А внутри их ждала какая-нибудь безделушка, и всякий раз новая. Детский сюрприз. — Союз оказался секретной шкатулкой, а я узнал его секрет, — продолжал Барбадильо. — Оставаться дальше в Гаудине — значило, попусту терять время. Но накануне отъезда добрый Лари, попивая со мной винцо за успех нашего безнадежного дела, порядком нагрузился и проболтался, наконец, о том, где именно в Пустыне Гномов спрятаны сокровища.

Сказано это было так, что у Мариуса перехватило дыхание. Затаив дух, он ждал следующей фразы.

— Через день Лари неожиданно умер, — спокойно проговорил Барбадильо.

Мариус вздрогнул.

— Дальше все просто, — Барбадильо выбил свою трубку. — Я отправился в Союз один. Торопиться мне было некуда. По уверению Лари, тайну клада он узнал от человека на смертном одре. И она принадлежала только одному этому человеку. Теперь тайна стала моей, и только моей. Я исколесил весь Союз, встретился с доверенными людьми, завел нужные связи. Ко мне привыкли. Я подготовил почву для возвращения, и покидал эту страну, уверенный: если мне посчастливится найти клад, я смогу переправить сокровища по территории Союза.

Мариусу упорно казалось, что пока переправлять Барбадильо нечего.

— Главную трудность я видел в том, что чужаку практически невозможно пересечь страну Джанг. Но нередко случается, что сложнейшая задача находит вдруг элементарное решение. Я познакомился с одним торговцем из города Нинеса. Звали его Севери. Он владел небольшой баркой, на которой транспортировал вверх по реке Силь мед и ткани — это добро в Джанге идет нарасхват. И я уговорил его доставить меня к истокам Сили — почти до самой Кабы, откуда я мог бы за считанные часы добраться до Красного Леса.

Перед глазами Мариуса живо возникла картинка: кромка Красного Леса и валун на могиле Расмуса.

— Плавание по реке Силь прошло без приключений. Никого не встретив, я достиг Красного Леса, а затем попал в Умар. Там я услышал историю о Светлом Пророке и о том, что в пустыне живут какие-то мерданы.

— Постой! — перебил его Мариус. — Светлый Пророк — это же ты!

— Все правильно, — ухмыльнулся Барбадильо. — Но и умарцы когда-то имели своего Светлого Пророка. Он вывел их из Джанга и открыл им нового, Светлого Бога. Идея мне понравилась, и я ее использовал. Я понимал: если хочу добраться до сокровищ, мне придется завести дружбу с мерданами. Но дружба — хорошо, а власть — лучше. Чтобы полностью исключить возможность неудачи, я хотел подчинить себе мерданов. Оставалось только придумать красивую и убедительную легенду.

Да уж, придумывать ты мастак, подумал Мариус.