Золотая струна для улитки

Гримерка трясется от смеха, Андреа тоже улыбается, но как-то криво. Дим уже забыл, что только что спорил с женой, которая отчаянно упрашивала взять котенка. Он весь растворился в белокурой малышке и что-то живо с ней обсуждает. Андреа наблюдает. Муж не отпускает девочку, да и она не собирается уходить. Даша запускает ручку в карман платьица, достает что-то и показывает свое сокровище Диму. Он с интересом склоняется, изучает, слушает. Их головы соприкасаются: жесткая темно-русая и нежная, светлая, кудрявая. Дим шепчет ей на ухо какие-то секреты, делает козу, стискивает. Оба заливисто смеются. «А у нашей кудряшки были бы рыжие», – думает Андреа.

– Значит, не хочешь брать котенка? – спрашивает она после концерта. Они едут домой по заснеженной, ночной Москве. Вокруг бурлит жизнь: соревнуются в скорости машины, мелькает неоновыми вывесками Садовое кольцо, с дебаркадеров Москвы-реки грохочет клубная музыка. Но Андреа ничего не видит перед собой, кроме одного-единственного вопроса, который давно готовилась задать мужу. Она не слышит, как Дим уже на повышенных тонах объясняет ей все, что он думает по поводу ее идеи о котенке, только уточняет еще раз, оттягивая момент прыжка:

– Котенка не берем?

– Нет! – И Андреа решается. Зажмуривается, отталкивается, и…

– Тогда давай возьмем ребенка.

– Что? – Дим бьет по тормозам, машину заносит. Хорошо, что они в правом ряду, а на тротуаре никого нет.

– Давай усыновим ребенка.

Андреа поворачивает к мужу лицо. Он улыбается. Они долго целуются и сидят обнявшись в запотевшей машине. Заоконная Москва гремит, мелькает, кружится, но они одни во вселенной. И с ними, Андреа чувствует, уже кто-то третий.

23

Котенок, названный Эрфаном[25], прочно обосновался в квартире. Андреа оставляет соседке-старушке ключи, и та исправно кормит малыша купленными на месяц вперед баночками с детским питанием. Последствия решения проявляются в первые несколько дней, и оказывается, что Андреа не умеет держать слова. Несмотря на две пары испорченных туфель, полоски обоев на полу и местами разорванный тюль, котенку в доме не отказали. Напротив, его положение полноправного хозяина укрепляется ежедневно. Уже целых три ночи Андреа не опрокидывает в туалете судок с наполнителем, кухонный пол украшают две керамические мисочки в виде рыбок, а по всем комнатам раскиданы бесчисленные малюсенькие резиновые мышата, мячики, птички. Андреа не удержалась, купила и сложила в шкафчик разноцветные комбинезончики, шапочку, шлейку со стразами и тоненький поводок. Хотела и перевозку купить. Да только куда ехать-то?

– Почему вы нервничаете, Анечка? Ерзаете постоянно, места себе не находите? – Врач действительно растерян. То, что Андреа на сеансах витает в облаках и где-то отсутствует, – дело привычное. Но обычно вид у нее отрешенный и рассеянно-безразличный, а сейчас она хмурится, что-то высчитывает, морщит лоб, шевелит губами и постоянно поглядывает на часы.

– Я не помню, куда положила газету: оставила на журнальном столике в прихожей или все-таки убрала в шкаф.

– Ну… Придете домой и найдете, – пытается вправить пациентке мозги растерянный Карлович.

– Ох нет! Может быть поздно.

Ну, конечно, все так и есть! Ошметки газеты, оставленной по привычке в коридоре (на работе Андреа перепиской больше не занимается), сложены заботливой соседкой на кухонный стол. Туда маленький проказник пока забраться не может.

– Как тебе не стыдно, негодник?! – ласково укоряет Андреа. – А вдруг здесь есть что-то для нас… – Она перебирает мелкие бумажные пазлы, пытаясь выложить нужные страницы. – Да, так и есть. Вот он наш автор под номером сто пятнадцать. Не мешай, теперь я буду складывать послание. Не всем так везет в жизни, как тебе. Это ты пискнул чуть громче и нашел свое место в жизни, а у людей, знаешь ли, все значительно сложнее.

Андреа так и сидит на кухонной плитке, не сняв ни пальто, ни ботинок. Весенний снег давно уже стек с них на каменный пол, а Эрфан увлеченно кувыркается в грязных лужицах. Но хозяйка ничего не замечает, складывает из разорванных предложений мысли далекого собеседника.

…Спасибо за лестные отзывы. Вы действительно возьметесь отнести в издательство мои стихи, если я напишу книгу? Кому интересен такой автор? Хотя… Ладно, не будем забегать вперед. Как Вам это?