Золотая туфелька

Мака, конечно, отбивался — он к Лёле сам привязан был. «Вы, стало быть, — Мака даже злился, — много, Вольдемар (так называл Татлина), на себя берете». — «Ах, мальчики, — Лёля их мирила, — зря распетушились. Я открою вам секрет: полеты — это вдохновенье. Мои познания во вдохновении скромны — я (ресницами пуш-пуш) только песенки ведь сочиняю...» — «Зато какие!» (Татлин и Булгаков хором.) «Хм. Мерси. Так о чем я? О вдохновении... Сначала ох как трудненько...» — «Да!» (Хором.) — «...но главное — подпрыгнуть, толкнув ногой, чтоб сразу от земли — тут ветер сам тебя ухватит... (засмеется) играть тобою будет, унесет, закружит, вскружит, перекувырнет, к земле опять опустит, снова вскинет, подбросит перышком (засмеется) — воздух — как для деток молоко... Лучше летать в сырую погоду. Нет (беззаботно рученькой), не промокнете... Но в сырую по воздуху взбираться легче — ступая туфельками раз-два-три, но правильней, конечно, туфли сбросить...» — «Как, Лёля?! В них же весь секрет!» — запылает Татлин, а Булгаков захохочет. «По сырой траве босиком разбежаться — кстати, надо холм заранее присмотреть — да, разбежаться — раз-два-три! и шаг и два — ну-ка! и взлететь... Это как плавать или на велосипеде... Равновесие поймал — и держи... Разумеется, коровы (голос потише, чтобы Галка Фридман не расслышала) не взлетают... А, впрочем, если в искренней любви...»

Татлин уверял, что знаменитые слова из «Мастера и Маргариты» — «обещаю вам, что тот, кто набил брюхо краковской, точно никуда не взлетит и даже хуже» — придуманы были Лёлей, а вовсе не Булгаковым. Шиловская (черная и злая) под видом авторской правки их вычеркнула, но сейчас, как известно, они восстановлены.

Татлин еще сокрушался, что щетка в окончательном варианте заменила туфельки — щетка, конечно, более привычное подспорье для полетов, но туфельки, туфельки (в изображении Булгакова) были ох хороши! Повидавшие танцы и паркеты (и лучших кавалеров, разумеется, — медведи с Лёлей не решались вставать в пару), охватывали ножку ловко, быстро — скок в них! — и, милая, стучи — но только не гремели, ведь набойка была подобрана (сапожник Гоги из Хилкова переулка для Лёли расстарался — «такие тюфли мёжно цалавать (подумав) ну и пятачку, канэшна»), итак, подобрана из бычачьей кожи — чтобы не стаптывать, но чтобы не греметь; а цвет? — коричневые, медового отлива, особенно если свет абажура выхватит их из теней, две перламутринки (из шкатулки), две пуговички посверкивали в ритм рисунку — шажок-шажок, чуть на мыски и — кру-у-у! — чтоб ловко развернуться, так что бедро сыграет, а шарф порхнет по ликующему визави...

Неудивительно, что Черчилль нашу Лёлю не покорил — он же неумеха в танцах.

9.

А Юрочка Олсуфьев, ему вот больше повезло, но ведь не за танцы? — Юрочка вальсировал комси-комса*  (хоть, извините, и дворянской крови; Черчилль, впрочем, тоже не водопроводчик).

«Вам, Юрочка (Лёля, кружась, шептала в ухо), сначала лучше бы с табуретой станцевать». Но Юрочка не обижался — добрый малый. Лицо героя, бицепсы пловца. «Хотите (он в ответ шептал) одни махнем в Уборы — там церковь дивная, там дивная река. Елена, соглашайтесь, а?» — «Вы, Юрочка, меня коленкой пнули...» — «Княгиня (руки на секунду отпустил и сжал у сердца), в балете я не комильфо. Зато мне известны фокусы сохранения старинного фламандского холста, присыпка-консервант для мелков пастели, сорт кипариса лучший для иконы, секрет пигментов Андрея Рублева и Сандро Боттичелли каково?» — «Сейчас (снова на ухо) плевали на рублевых-боттичеллий. Сейчас (еще ближе) хамье царит, как Чингисхан» — «Но он ваш родственник?» (Юрочка с улыбкой). — «Не из любимых» (Лёля холодна) — «Ну что поделаешь (тум — толкнули Фридман, которую вращал Антуан Роланж), эпоха Чингисханов. Что после драки кулачком махать». — «Я слышала, что эти (снова в ухо) свиньи приказали икону Спаса из Спасских ворот убрать?» — Юра кивнет. «Ах, Юрочка, меня все хохотушкой называют, но даже мне бывает кисло на душе. (Хоп! — от повторного удара с массой Фридман его убережет) Грабарь мне по секрету разболтал, что будто бы удастся хоть в запасник перетащить?» — «А вдруг (Юра улыбнется) я вам не отвечу?» — «Фи. Медвежонок...»