Золотарь, или Просите, и дано будет…

С видом фокусника, собирающегося достать из цилиндра живого кроля, он подскочил к компьютеру. Шевельнул "мышь", пробуждая экран. Сунулся в поисковик – и забарабанил по клавишам, немелодично мурлыча себе под нос: "Я спросил у Яндекса, где моя любимая… Яндекс не ответил мне, дал ссылку на яой. Я спросил у Рэмблера, где моя любимая… обломался Рэмблер, завис, как неживой…"

– Вот. Идите сюда.

Австралийский специалист по «языку телодвижений» А. Пиз утверждает, что с помощью слов передается 7% информации, с помощью звуковых средств (включая тон голоса, интонацию и т. п.) – 38%, с помощью мимики, жестов, позы (невербальное общение) – 55%. Иными словами можно сказать, что важно не что говорится, а как это говорится.

…Наблюдения показывают, что в процессах общения 60 – 95% информации передается именно с помощью системы невербалики. Ее составляют: тон голоса, тембр, высота, скорость, интонация и другие различные характеристики… внешний вид, одежда, поза, выражение лица, улыбка или ее отсутствие, взгляд, движения, походка, глубина и скорость дыхания, жесты, кивки и мотания головой… прикосновения…"

– Гр-р-ры!

Развернувшись в кресле, Золотарь ткнул скрюченными пальцами в адрес коллег. Чистильщик, занятый чтением "Пизанских выкладок", отпрыгнул позже, чем следовало, споткнулся и чуть не упал. Рита тоже подалась к окну, но не так резко.

– Сдурел?!

– Маленькая демонстрация, – как ни в чем не бывало, сообщил Золотарь. – Видишь, я тебе ничего не сказал, а ты все понял. Значит, если австралиец и привирает, то самую малость.

Пройдя мимо Чистильщика – тот с опаской посторонился – он вернулся на прежнее место, допил остатки кофе и продолжил:

– Но это при разговоре вживую. Вместо "не знаю" – пожимаем плечами. Вместо "неохота" – корчим гнусную рожу. Вместо "я возражаю"… – он рубанул ребром левой ладони по сгибу правого локтя. – Даже по телефону сохраняются интонации, тембр, тон. Паузы, наконец. А если перед тобой экран монитора? Или книга?

– При чем тут книга?

– Очень даже "при чем"! – взвился Золотарь; он словно ждал этого вопроса. – Книга – область моей профессиональной деятельности. Так что слушайте и мотайте на ус. И вы слушайте, – он назидательно ткнул пальцем в камеру. – А главное, записывайте! Пригодится.

6

…Я с худлом давно работаю. С чем? Ну да, с художественной литературой. Правда, та, которая художественная, к нашему брату-редактору редко попадает. Пришлют текст, смотришь – худло! Натуральное. Ну, садишься. Правишь. Макияжик, причесон. Костюмчик перелицевать. Не есть пальцами. Не сморкаться под ноги. Не хохмить на похоронах. Не лепить по три прилагательных к каждому существительному.

Глядишь – заиграло! Ай да я!

…только не я это. Я так. Обслуга.

Выйдет книжица – начнутся отзывы в сети. Прётся народ. Тащится, добавки просит. Они ведь на самом деле сопереживают! Мысли находят, чувства, страсти. Ну, мысли – ладно. А страсти? Не у Шекспира с Бальзаком, не у Пушкина с Буниным – у Пукина с Букиным. В великой эпопее "Колдуны Черных Земель". Значит, есть там что-то, кроме буковок?

Плюйся, брани графомана – есть, и баста.

У писателя кроме слов этих треклятых, муравьев на снегу – ничего нет. Ни мимики, ни жестов, ни интонаций… Семь процентов полезной информации, если верить Пизу. А читателя на слезу прошибает. Комок к горлу подкатывает. Хохочет в голос, соседей в три часа ночи пугает. Готов в книгу влезть, героя за руку схватить: не ходи в темный лес! Как же так? Откуда?

Если только буквы? Только слова?

Значит, не только. Значит, архив. Жесты, поза, мимика. Тон с интонациями. Запаковано, в книгу вложено и читателю в магазине продано. Именно те жесты и мимика, которые этому конкретному читателю понятны и доступны. На которые у него слюна выделяется, как у собачки Павлова. Лежит архивчик между строк, ждет. Ему бы в чужое сердце влезть. В мозги. В бога-душу-мать. Там он уже сам – раскроется и сработает. Как мэйл-бомба.

Ничего не напоминает?