Золотко и дракон, или Не зли ведьму

Из поезда я выскочила на нужной мне остановке в последнюю секунду, когда состав, едва притормозив на полустанке «Рассветный», уже набирал скорость. Без документов, в одной майке, джинсах и кроссах. Ничего, не пропаду. Где угодно, только не в родных русских лесах.

На перроне я оказалась одна-одинешенька, если не считать серо-полосатого бродячего кота с прокушенным ухом, лениво свесившего хвост с оккупированной скамьи.

И птиц, оглушительно щебетавших в почтительном отдалении, где-то в глубине хвойного леса, окружавшего полустанок.

Вдохнув полной грудью густой лесной дух с ноткой машинной смазки и креозота, я двинулась к коту.

– Привет, не меня встречаешь? – остановилась, на всякий случай, в трех шагах от скамьи. – Я Василиса. А тебя как звать? Помню, три года назад в доме моей прабабки появился серый котенок по имени Вась Васич. Не ты ли?

Котяра муркнул, словно понимал человеческую речь, потянулся, оттопырив массивный зад с пушистым хвостом, прищурил на меня зеленые глаза и, спрыгнув с лежака, потрусил к заветной тропинке, невидимой в густых кустах подлеска. Она словно проступала под его мягкими лапами, и наверняка потеряется, стоит нам пройти. Отвод глаз тут исправно работал уже много лет, сколько себя помню.

Точно меня встречал. И как родичи узнали? Я же специально на связь не выходила, чтобы не отследил никто. Наверняка бабка на бобах нагадала, вот и выслала провожатого. Боится, что забыла я за три года наши родовые тайны, тропинку не найду.

Не забыла.

И еще знаю, что по заветной тропинке никто больше не пройдет, кроме нас и обученных зверей. Дикие животные еще могут случайно ступить, но крупных бабкины заговоры отпугивают, как и людей, а мелкие, что меньше зайца, далеко не ходят, выкинет их с тропы через пару метров. Это по тропе будет пара метров. А на самом деле тот заяц успеет ускакать на пару километров.

Если по карте смотреть, то наша деревушка Слободка окажется в ста километрах от полустанка «Рассветный», в излучине речки Медвянки. А по заветной тропинке до нее – лишь полчаса ходу быстрым шагом.

Когда я была маленькой, мама объясняла этот эффект, взяв иглу и собранную складками в несколько слоев ткань. Наши заветные тропы, как те иглы, протыкают ткань мира. Папа предпочитает называть их «струнами».

Пушистый серый хвост Вась Васича мелькал впереди, показывая путь, словно передо мной катился сказочный шерстяной клубок, а я, успевая наслаждаться тишиной и запахами хвои, листвы и земляники, размышляла о еще одном доказательстве в пользу Габриэля Горуха, что мой древний род Пасных имеет какое-то отношение к драконидам. Возможно, они нас обучали в предыдущий визит на Землю или от них мы унаследовали какие-то способности.

Звездные гости тоже умеют пересекать огромные расстояния нереально быстро. Куда нам до них. Мы только по земле ходим древними тропами. А они – по небу.

От звезды Альфа Драконис до Земли примерно триста десять световых лет. А световой год – это девять триллионов, четыреста шестьдесят миллиардов и восемьсот миллионов километров, если лететь со скоростью света. Непредставимое число.

То есть, драконидским кораблям, даже двигайся они со световой скоростью, понадобилось бы больше трехсот лет, чтобы долететь сюда.

Троица драконидов не выглядит настолько древней.

Хотя нелюди долго живут. Гораздо дольше людей, что обидно.

Вот и еще один пункт сходства – возраст. Моей прабабке так много лет, что она помнит довоенное время. Возможно, и еще более раннее, потому что ее память причудливо путается, и никогда не поймешь, о какой именно войне и какого тысячелетия она говорит.

Тропа вынырнула из леса на пригорок, скатилась по склону и уперлась в плетеную изгородь, за которой беззвучно, как дым, исчез серый кот.

Живописное местечко. На вертикальных жердинах висели разнообразные черепа, в основном, лошадиные и коровьи. Но имелся и пластиковый человеческий, покрытый для натуральности желтоватой, местами облупившейся краской. Имидж ведьмы прабабка старательно поддерживала.

За изгородью, в густых, вымахавших за лето зарослях цветущей крапивы виднелась черная покосившаяся изба в одно окно. Точнее, банька, срубленная прямо на огромном пне, оставшемся от убитого молнией дуба. Ну просто иллюстрация к сказке о Бабе Яге.

Я взяла палку, привязанную бечевкой к изгороди, постучала по черепу.

– Ба! Я пришла! Отворяй!

Нижняя челюсть черепа щелкнула зубами, молвила зычным женским голосом:

– Занята я в огороде! Сама отвори, не гостья. И чайник поставь!

Я поморщилась: до жути не хотелось совать палец в зубы черепу. Не откусит, но синяк будет точно – допотопный модуль для считывания отпечатков пальцев, в котором заедала механика, давно требовал ремонта. Надо бы заменить на сенсорный оптический. Привезу в следующий раз, решено.