Золото апачей (ЛП)

   Чарльз ощутил страх; он боялся, что сбился с тропы, и теперь золото ускользнет от них навсегда, и еще на многие столетия останется скрытым от человека. Он словно оказался в таинственном мире, лишенном дорог. С чувством страха смешивалось чувство вины, словно он отправился на поиски сокровищ, на обладание которыми не имел никакого права. Он был вором, идущим вперед в попытке выяснить, что скрывает земля. Он пытался уверить себя, что ошибается. Те, кто спрятали сокровище, умерли сотни лет назад, не оставив законных наследников, а потому не должы были беспокоиться, к кому в руки оно попадет; но чувство вины не исчезало и продолжало беспокоить его; ему казалось, что за ним следят тысячи глаз, он вздрагивал каждый раз, когда сухая листва шелестела от ветра; а когда у него под ногами раздался треск, он подскочил, словно бы спасаясь от гремучей змеи, хотя это были всего лишь безобидные маленькие ящерицы, сновавшие среди листьев. Герберт дрожал и выглядел бледнее, чем когда-либо. Его тоже охватил суеверный страх. Они находились в пустынных горах Аризоны, мрачных, едва освещенных, и казались затерянными в мире, не имеющем границ.

   Они продвинулись на несколько шагов, осторожно ступая, и подошли к краю водоема, образованного недавними редкими дождями, чья вода казалась иссиня-черной, за исключением тех мест, где слабые солнечные лучи создавали серые пятна на ее поверхности. Здесь они присели, глядя на воду. Дул легкий ветерок, но на поверхности совершенно не было заметно ряби. Вода казалось совершенно неподвижной в тусклом свете; она была застойной и мертвой. Чарльз бросил камень на середину водоема. Он упал с всплеском, но эха не последовало. Перед ними возвышалась гора, голая и мрачная. Солнечный свет падал на ее скалы, придавая им фантастические формы.

   Герберт взглянул на водоем и сказал о том, чем может кончиться падение в него. Никому не приходило в голову, что падение может окончиться чем-то иным, кроме смерти; услышав его слова, они поднялись и пошли дальше, поглядывая на водоем, чьи черные глубины наполняли их души неведомым страхом.

   Испытывая смутное беспокойство, Чарльз снова почувствовал себя виноватым и опустил глаза, словно вор, когда Герберт взглянул на него. Что-то внутри говорило, что они не имеют права искать сокровища, охраняемые мертвыми много лет, и все же, не было никого, кто мог бы претендовать на него, возможно, кроме них самих, знавших о его существовании. Он повторил это вслух, как бы утверждая их права на него, а затем замер от страха, как бы кто не услышал его и не отказался от этого права.

   Они обошли водоем, со страхом вглядываясь в его черные глубины, и углубились в лабиринт огромной, одинокой горы.

   Однажды они услышали шорох и звук, словно кто-то тихо ступает по земле, на склоне над ними, но, взглянув в том направлении, ничего не увидели. Остановившись на мгновение, они продолжили осторожно двигаться вперед. Тем не менее, два горящих глаза следили за ними из расщелины в скалах, где расположился горный лев, приникнув к земле и камню, наблюдая сердитым и ревнивым взором за грозными незнакомцами, посмевшими проникнуть в его владения. Несомненно, какой-то его далекий предок видел далеких предков этих незнакомцев, но это знание не передавалось у горных львов из поколения в поколение.

   Он слышал, как они перемещаются, и полз среди скал, не теряя их из виду, но они не могли видеть его. Он был исполнен любопытства, ненависти и ярости. Он мог бы нанести удар своей огромной рыжей лапой любому из них, но их необычный вид и запах, доносившийся до него, наполняли его страхом. Он убежал бы высоко в горы, подальше от этих необычных существ, но ему пришлось бы двигаться по голым камням, и его рыжее тело было бы хорошо заметно для страшных незнакомцев.

   Он опускался все ниже и ниже, не сводя с них горящих красных глаз, когда они поднимались по склону. Они были слабее его. Он мог видеть, как они стараются держаться ближе друг к другу, пошатываются, и могут, из-за своего веса и неуверенности, сорваться вниз, в зияющую пропасть, - он понимал это, и все же боялся, и прижимался к камням, дрожа, опасаясь быть замеченным ими. Но вот они прошли и скрылись от его взгляда за выступом скалы, но слабый запах человека оставался, и вселял в него ужас, и он по-прежнему оставался неподвижным, замерев в расщелине. А затем, когда запах исчез, и остался только чистый горный воздух, он одним прыжком покинул свое укрытие, бросился вверх по склону, не останавливаясь, подальше от того места, где видел незнакомцев, внушавших страх.