Золото апачей (ЛП)

   Четверо продолжали идти вперед, ничего не зная о горном льве и его страхах. Они также начинали испытывать страх. Горные пики оживали перед ними. На севере, чудовище с белоснежной головой взирало на них с ледяным неодобрением, на востоке и западе другие седоголовые гиганты кивали, соглашаясь со своим старейшиной. Огромные и бессмертные, они с недоумением смотрели на крошечные человеческие существа, взбиравшиеся по плечу одного из них. Поднялся ветер, застонал среди ущелий, запел песнь, странную и величественную, которую в торжественном молчании слушали седые великаны. Но песнь эта приводила человеческие существа в ужас, они вздрагивали и старались держаться как можно ближе друг к другу.

   Вскоре стало темнеть. Сгущались сумерки, быстро подступал мрак, но ночь казалась пропитанной каким-то синеватым светом, высвечивавшим путь, хотя и не делавшим видимым все вокруг - деревья, обрывы и скалы.

   Гора становилась все более дикой, идти было сложно, а потому у Чарльза не возникало вопроса, почему тайна затерянного сокровища оставалась тайной так долго. Они продвигались вперед очень медленно, в слабом свете, осторожно ступая, чтобы не повредить ноги на острых камнях или не закончить свою жизнь на дне пропасти. Никогда прежде не видели они столь причудливых форм скал и горных склонов; гребень хребта перед ними выглядел подобно изогнутому клинку сабли, а выступающие из скалы камни делали ее похожей на гигантское насмешливое лицо. Длинные острые колючки и ветки кустарника хватали их за одежду. Тяжелые лозы, серые, спутанные, свисали со скал и тянулись к их лицам, подобно змеям. Никогда прежде не оказывались они в таком пустынном и одиноком мире, и даже шум, когда они задевали ногами за камни, переступая через них, казался дружелюбным. Эхо мнократно усиливало каждый звук.

   Наконец, они достигли водопада и оказались настолько близко к нему, что только теперь могли в полной мере оценить его красоту и мощь, его грозный голос. Чарльз наклонился и поднял ржавый железный предмет, нечто похожее на кирку шахтера, но очень старую.

   - Это кажется интересным и любопытным, - сказал Джед.

   - И важным, - добавил профессор.

   Тропа вела к краю водопада; они видели, что вода, устремляясь вниз по крутому склону, низвергалась, подобно Ниагаре, оставляя, хотя и в меньших размерах, пространство между потоком и скалой позади него.

   - Путь кончается здесь, - сказал Герберт.

   - Он ведет за водопад, - сказал Чарльз и, обогнув большой камень, как и предсказывал, оказался между водой и скалой. Он двигался вперед, не колеблясь. Другие следовали за ним, обдаваемые брызгами, поскальзываясь на мокрых камнях, пока, наконец, не оказались по другую сторону. Здесь тропинка снова была отчетливо видна.

   - За завесой, - сказал сам себе Чарльз, а затем продолжил: - Пространство, не имеющее края и неизменное... Темные серые равнины, такие причудливые и такие странные! Лишенные растительности, безжалостные, но прекрасные...

   Все инстинктивно чувствовали, что находятся неподалеку от конечной цели своих поисков. Говоря по правде, Чарльз полагал, что сокровище где-то очень близко, и был охвачен внезапным страхом, как бы кто не следил за ними и не выследил их, и не потребовал бы найденное ими золото. Он терзался неизвестностью и был смущен своими мыслями. Все сокровища принадлежали им, они не были обязаны делиться ими ни с кем. Слова предназначались ему, он был единственным наследником, он и его товарищи рисковали своими жизнями, и не обязаны были делиться ни с кем. Его рука скользнула к рукоятке револьвера, лежавшего в кармане куртки. Он был готов использовать свое оружие, подобно брошенному в океане, защищающему каждую каплю пресной воды; на его лице, от страха, выступили капли пота, как бы кто-то неизвестный, если он действительно следил за ними, не предъявил свои претензии на сокровища.

   Один раз у него под ногой хрустнула ветка, и все остановились, в страхе, как бы шум не предупредил об их приближении. Они присели на корточки, за кустами, и оставались там в течение пяти минут, после чего, ничего не услышав, продолжили движение.

   Ветер вскоре стих, его стоны сменились тишиной. Длинные черные стебли растений на фоне неба казались устремленными ввысь копьями. Выйдя из расщелины, они увидели массу растительности, преградившую им путь. Внимательно ее осмотрев, Чарльз, наконец-то, обнаружил, как ему показалось, тропу, среди мрачных зарослей, а когда обратил на нее внимание профессора, то услышал в ответ, что они, должно быть, следуют по дороге, проложенной некогда испанцами. Эти слова только укрепили Чарльза в его решимости двигаться дальше; золото притягивало их все сильнее и сильнее; они пошли дальше по тропе, среди кустов и камней; идти было проще, как если бы они шли по когда-то часто использовавшемуся пути, теперь поросшему кустарником, скрывавшим дорогу к сокровищу тем, кто пытался его найти.