Золото богов

Крэг поблагодарил нашего друга за сведения и похвалил за наблюдательность. Так и не добившись от него объяснений по поводу разительных изменений в Стюарте, археолог ушел – его ждала срочная работа в музее.

А следователь тут же вытащил из выдвижного ящика маленький пакет с порошком и пульверизатор с какой-то жидкостью и сунул все это в карман.

– Думаю, местом наших сегодняшних операций станет «Принц Эдуард-Альберт», – объявил он, потянувшись за шляпой.

Спустя полчаса мы вошли в отель и, заглянув в дверь обеденной залы, увидели Уитни: бизнесмен не спеша расправлялся с обильной трапезой. Ни матери, ни сына де Моше не было видно – наверное, они находились наверху, в своих номерах.

Подойдя к конторке, Кеннеди просмотрел регистрационную книгу. Мы уже знали, что Стюарт Уитни и перуанка живут на восьмом этаже, на противоположных концах коридора. Сеньора де Моше занимала номер 810, а Уитни – 825.

– Номера восемьсот двадцать третий или восемьсот двадцать седьмой свободны? – спросил Крэг у служащего.

Тот повернулся, чтобы взглянуть на свой список.

– Да, восемьсот двадцать седьмой свободен.

– Я его возьму, – сказал детектив и, внеся плату за один день, добавил, что наш багаж прибудет позднее.

– Коридорный, проводите! – крикнул клерк.

Мгновение спустя мы уже ехали в лифте на восьмой этаж.

Таким поздним вечером в коридорах встречались лишь редкие припозднившиеся театралы. Можно было поручиться, что скоро тут вообще все опустеет. На пути к номеру, соседнему с номером Уитни, нам не встретился никто из знакомых. Проводив нас, коридорный ушел, и сыщик тут же открыл тяжелую дверь между двумя номерами – замок в ней оказался весьма простым.

Вместо того чтобы включить свет, мой друг сперва прислушался, чтобы убедиться, что в соседнем номере никого нет. Мне эта мера предосторожности показалась излишней, ведь мы знали, что жилец сейчас внизу и, вероятно, пробудет там еще долго. Но Кеннеди считал, что осторожность – лучшая часть доблести. Убедившись, что мы в номере одни, он торопливо осмотрел комнаты и выхватил из кармана пакет с порошком.

На столе в углу гостиной лежала тяжелая металлическая коробка для сигарет. Детектив открыл пакет и быстро посыпал порошком пол, протянув дорожку от этого стола до двери. Потом, пятясь, стал распылять поверх порошка жидкость с резким знакомым запахом.

– Тебе не нужно больше света? – спросил я, двинувшись к окну.

Сквозь щель в портьерах виднелась полная луна, и я хотел раздвинуть их, чтобы в комнате стало светлей.

– Не наступай сюда, Уолтер! – прошептал он, отталкивая меня назад. – Нет, мне не нужно больше света.

– Что ты делаешь? – озадаченно спросил я.

– Сперва я посыпал пол порошком йода, – тихо ответил Крэг, – а теперь брызгаю нашатырем, чтобы увлажнить. Нашатырь скоро испарится, оставив то, что я называю порошком против взломщиков.

– Никогда бы до такого не додумался, – заметил я и, шагнув в сторону, уселся в кресло, чтобы дать ему побольше места.

Кеннеди скоро закончил свою работу, приоткрыл окно, и вечерний ветер стал уносить пары нашатыря. На всякий случай он на несколько минут оставил открытой дверь между нашим номером и номером Уитни, чтобы запах наверняка улетучился. Потом мой друг закрыл дверь, но не стал запирать ее на замок.

– Мне бы хотелось, чтобы ты спустился и посмотрел, как там наш подопечный – закончил ужинать или еще нет, – сказал он. – Если закончил, сделай что-нибудь, чтобы его задержать. Только будь осторожен, не попадись на глаза кому-нибудь из наших знакомых.

Я спустился в пустом лифте, добрался до обеденного зала и убедился, что Стюарт разделался с ужином раньше, чем ожидалось: за столиком его уже не было. Да, сыщик просил меня оставаться незамеченным, но, чтобы найти бизнесмена, нужно было пройтись по отелю. Я так и сделал, размышляя, к каким же уловкам прибегнуть, чтобы удержать Уитни на первом этаже, когда я его найду.

Но мне не пришлось выдумывать предлоги. Стюарт отыскался в библиотеке: рядом с ним лежала огромная груда писем, которая говорила о том, что он освободится еще не скоро.

Я вернулся наверх и рассказал об этом Крэгу, теша себя надеждой, что меня никто не заметил.

– Хорошо! – воскликнул он. – А теперь будем ждать. Если вообще что-нибудь произойдет, то будет это в самое ближайшее время.

Мы устроились в темноте в ожидании дальнейших событий: я – в кресле, мой товарищ – ближе к двери, на кровати. Никто из нас не произносил ни слова – мы молча прислушивались к тому, что происходит в соседнем номере.