Золото для индустриализации. Торгсин

Говоря о причинах закрытия Торгсина, не следует забывать и об идейных мотивах. Торгсин представлял рецидив крупного валютного предпринимательства; более того, предпринимателем являлось само пролетарское государство. Допущение Торгсина шло вразрез с постулатами марксизма и политэкономии социализма. Разрешив Торгсин, сталинское руководство поступилось принципами классового подхода, государственной валютной монополии и безрыночной государственной экономики. Кроме того, легальная деятельность Торгсина обросла множеством нелегальных валютных операций. Ежедневно в его торговых залах, вокруг магазинов, на городских рынках и барахолках бойко шла незаконная купля-продажа валюты, торгсиновских денег и товаров. Валютный Торгсин зиял бельмом в глазу советского государства. После того как золотовалютная проблема страны была решена, у сталинского руководства не было больше причин мириться с валютно-идейными послаблениями.

Нелюбимое детище сталинского руководства, порождение валютной паники начала 1930-х годов – Торгсин был обречен. Однако руководство Наркомата внешней торговли тешило себя надеждой, что Торгсин можно сохранить, превратив в элитный валютный универмаг. Материалы 1934–1935 годов свидетельствуют, что, наряду с бесконечными призывами наладить культурную торговлю деликатесами и высоко качественным ширпотребом, Наркомвнешторг и Правление Торгсина продолжали поиск новых альтернативных источников валюты, которая для правительства являлась наиболее веским доводом в пользу сохранения Торгсина.

Еще на заре истории Торгсина, до того как массовый голод облегчил государству «заготовку» валюты, Правлению приходилось быть изобретательным, чтобы заставить население расстаться с ценностями. Так, в октябре 1932 года Правление Торгсина предлагало открыть в крупных городах валютные ателье мод, аптеки, «зубоврачебные амбулатории» и поликлиники, комиссионные магазины, дамские парикмахерские, а также продавать за валюту путевки в санатории и дома отдыха, театральные билеты и строительные материалы. Инициаторами расширения валютной торговли во многих случаях были сами люди. Советские граждане, например, настойчиво просили продавать им квартиры за валюту. По свидетельству документа, кто-то даже предлагал «взнос в 5 тыс. долларов США»[1219]. Подталкиваемое «снизу» в 1932 году Правление Торгсина неоднократно обращалось к правительству с просьбой разрешить торговлю жильем[1220]. Другой пример: в декабре 1932 года, отвечая на запросы иностранцев, правительство рассматривало вопрос о передаче Торгсину обслуживания вагонов-ресторанов в поездах дальнего следования[1221].

Кое-что из задуманного удалось сразу воплотить в жизнь. В 1932 и 1933 годах с одобрения Сектора валюты и международных расчетов Наркомфина Торгсин продавал путевки на курорты страны. Валютные курортные услуги предназначались исключительно для советских людей, так как уровень сервиса, по словам Наркомфина, не удовлетворял иностранцев. Стоимость курортного места, от 60 до 80 долларов США, по свидетельству документа, была ниже его рублевой стоимости и не покрывала себестоимости услуг, но ради получения наличной валюты Наркомфин согласился нести рублевые убытки[1222]. С одобрения Наркомфина с 1931 года Торгсин продавал за золото и валюту театральные билеты в Москве и Ленинграде, а также железнодорожные билеты[1223]. Отвечая на просьбы иностранных специалистов, работавших в СССР, Торгсин тогда же начал продавать за валюту автомашины и запчасти к ним: в 1932 году СТО забронировал для Торгсина 100 машин и запасных частей на сумму 30 тыс. золотых рублей. Машины собирались на Московском заводе «КИМ» из деталей, закупленных в США у Форда. Себестоимость такой машины для государства составляла 460 долларов, а продажная цена – как минимум 725–750 долларов. «Навар» Торгсина на продаже запчастей был и того выше[1224].