Золото для индустриализации. Торгсин

По воспоминаниям, Михаил Левенсон был суховатым и сдержанным в общении человеком. Но в тихом омуте черти водятся. В 17 лет – с началом Первой русской революции – он порвал с купеческой семьей, стал эсером, был арестован по обвинению в подготовке убийства генерала Ранненкампфа, совершил вооруженный побег из иркутской тюрьмы; в 20 лет попытка экспроприации банка чуть не стоила ему головы[1199]. После неудачи с банком в 1909 году Михаил Левенсон уехал за границу. Эмиграция затянулась на восемь лет. Особо крупных дел в тот период, похоже, не было, учился. По воспоминаниям семьи, будучи в эмиграции, Михаил вместе с товарищами издавал журнал «На чужбине» для русских военнопленных в Австрии и Германии – шла Первая мировая война.

После победы Февральской революции Михаил Левенсон в мае 1917 года в числе многих других политических эмигрантов вернулся в Россию, но не в родной Иркутск, а в эпицентр событий – Петроград. Видимо, бездействие надоело – Левенсон примкнул к левым эсерам, одной из наиболее радикальных партий тех лет. Он принял самое активное участие в Октябрьском вооруженном восстании. В те дни Левенсон являлся членом ВЦИК и Штаба обороны Петрограда, а также членом Президиума Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Удивительно, как порой переплетаются судьбы людей: под началом Левенсона в Петроградском совете работал Вячеслав Молотов, в недалеком будущем – подручный Сталина в расправах над революционерами, в которых погибнет и сам Михаил Левенсон.

Бурная революционная деятельность в союзе с большевиками, которую левый эсер Левенсон вел в Петрограде, через полгода неожиданно оборвалась. В марте 1918 года ленинское правительство заключило сепаратный мир с Германией. Ценой территориальных и денежных потерь Россия вырвалась из мировой бойни. Брест вызвал разногласия среди самих большевиков, а левые эсеры приняли его в штыки. Они вышли из советского правительства и подняли мятеж. Разругавшись с товарищами по партии, в апреле 1918 года Левенсон уехал в Иркутск. Там он начал семейную жизнь городского врача с женой и семилетним сыном, который до того времени жил с родителями Михаила. В Иркутске врач Левенсон работал в детских приютах. Но уйти от политики не удалось. Шла Гражданская война, в ноябре 1918 года в Сибири установилась диктатура адмирала Колчака, провозгласившего себя Верховным правителем России. В ноябре 1919 года Левенсон создал в Иркутске автономную группу «Сибирские левые эсеры», которая вела партизанскую борьбу против Колчака. В январе 1920 года – власть в Иркутске уже перешла к большевикам – как лидер этой группы Левенсон вошел в Иркутский революционный комитет и подписал приказ о расстреле Колчака. Бывшего Верховного правителя России казнили в феврале 1920 года; его тело бросили под лед в приток Ангары[1200]. Тогда же в феврале Иркутский губком принял Михаила Левенсона в партию большевиков.

Начался извилистый карьерный лабиринт на службе у советской власти. Весной 1920 года Левенсон получил назначение в Москву. Три года он работал в Наркомате рабоче-крестьянской инспекции, где был членом коллегии и управляющим Инспекции труда и здравоохранения. Назначение явно было связано с медицинским образованием и врачебным опытом Левенсона. Начальником Левенсона в Рабкрине был Сталин[1201]. Затем год Левенсон состоял членом правления в Сольсиндикате. Оттуда в 1923 году перешел на работу в Госторг РСФСР, где до 1928 года был заместителем председателя Правления. На торговом поприще, меняя посты, Левенсон оставался до конца жизни.

После Госторга последовало назначение в Италию, в Милан, сначала замом, а потом торгпредом СССР. В 1930-е годы причины назначения на работу за границу могли быть разными – шпионаж, опала, попытка затеряться. Советское представительство в Италии по размеру уступало лишь германскому, да и с точки зрения международной обстановки того времени не было малозначимым. Однако возьму смелость предположить, что назначение Левенсона в итальянское торгпредство не было повышением по службе[1202]. Думаю, что отъезд из СССР был вынужденным. В ноябре 1927 года на собрании партийной ячейки Госторга РСФСР Михаил Левенсон, будучи одним из руководящих работников этой организации, выступил против исключения из партии Троцкого и Зиновьева. Уже в январе 1928 года он вынужденно публично покаялся, но роковой шаг был сделан. Либо Левенсону кто-то посоветовал «отсидеться» за границей, пока история забудется, либо его «ушли» с руководящего хозяйственного поста, но осенью того же года он уехал в Италию, где оставался почти шесть лет, до ноября 1934 года.