Читаем Золото для индустриализации. Торгсин полностью

Экспортлес, Экспортхлеб, Нефтеэкспорт, Союзпушнина, Коверкустэкспорт, Союзпромэкспорт, Разноэкспорт – экспортные объединения НКВТ

ЭКУ ОГПУ – Экономическое управление ОГПУ

Юнион-Турс – Советско-американское туристическое агентство

NARA (National Archives and Records Administration) – Национальный архив США

RG – Record group

Иллюстрации

Время Торгсина

В конце 1920-х годов руководство страны взяло курс на форсированную индустриализацию. Не желая конкурировать с частником, государство начало ликвидацию частного предпринимательства, которое существовало в годы нэпа. Это привело к товарному и продовольственному кризису. С 1927 года в стране стихийно распространялись нормирование и карточки, а в январе 1931 года официально была введена всесоюзная карточная система на основные продукты питания и промтовары.


Торговля в первый день введения хлебных карточек в столице. Москва, 1929. Российский государственный архив кинофотодокументов (РГАКФД)


«Кто не работает на индустриализацию, тот не ест»: карточки получили только те, кто трудился на государственных предприятиях, и члены их семей. Отоваривать карточки нужно было в ведомственных закрытых распределителях (ЗР), закрытых рабочих кооперативах (ЗРК) или отделах рабочего снабжения (ОРС). На фото – ЗРК завода «Манометр», 1930. РГАКФД


Январь 1930 года. В стране уже ввели всесоюзную карточную систему на хлеб, а в промышленных центрах – карточки на все основные продукты питания. На фото: заборная книжка на имя Егорова Петра Федоровича. Выдана Центральным рабочим кооперативом (ЦРК) города Подольска Московской области. Из коллекции автора


Продовольственные талоны, которые ЦРК города Подольска выдал П. Ф. Егорову на январь 1930 года. Но ни один из талонов не был использован. Может быть, Егоров поменял место работы или место жительства? В этом случае он должен был получать паек в другом ЗРК. Из коллекции автора


ЗРК завода им. Сталина. Мясной отдел. В момент введения карточек на мясо (июль 1930) их получили только индустриальные рабочие – 14 млн человек в более чем 160-миллионной стране. Но даже мясные нормы снабжения рабочих были скудными. РГАКФД


1932. Рабочие Самары обедают в заводской столовой. На столе – обычная пища периода первой пятилетки – черный хлеб, щи, селедка. РГАКФД


Барахолка. В воскресный день тысячные толпы покупали, продавали, выменивали, воровали в толкучке на таком рынке. Центральная Черноземная область, 1933. РГАКФД


Заборная книжка Бачаровой Екатерины Ивановны, домохозяйки, проживавшей в Басманном тупике. Выдана «Резинотрестом» (Маросейка, 12), где, видимо, работал ее муж, а она получила карточки как иждивенец. Судя по штампу, пайки выдавали в ЗР № 167 Мостропа. Февраль голодного 1933 года. Из коллекции автора


Деревня накануне коллективизации. Сельский кооператив. Астрахань, 1929. РГАКФД


Москва, 1929. Мешочники. Страна уже живет на хлебном пайке. Крестьяне, составлявшие львиную долю населения страны, не получили карточек. Они приезжают в города выменивать хлеб. РГАКФД


«Хлебосдача – первая заповедь» – учил Сталин. Крестьяне отоваривают квитанции, полученные за сданный государству хлеб. Челябинская область, 1934. РГАКФД


«К зажиточной жизни». Рекламное фото сделано в 1933 году (Сталинград). За кадром остались ужасы коллективизации, массовый голод, людоедство, эпидемии, заградительные отряды, беспризорные дети. РГАКФД

Торгсин родился

В начале – малозначительная конторка Мосторга, Торгсин продавал антиквариат и сувениры иностранным туристам и снабжал иностранных моряков в советских портах. Но индустриалиазация нуждалась в валюте, и в июне 1931 года Торгсин открыл двери советским гражданам, которые могли покупать в его магазинах сначала на царский золотой чекан, а затем в обмен на бытовое золото, серебро, платину, драгоценные камни, и иностранную валюту.


На Смоленской площади, там, где Арбат достигает Садового кольца, совсем скоро откроется самый известный торгсин. Михаил Булгаков увековечит его в романе «Мастер и Маргарита». РГАКФД


Антикварные торгсины продавали иностранцам и обыденные товары. Покупательская карточка Алдонны Уайт свидетельствует, что в 1934 году она купила в антикварном магазине Торгсина грелки и скатерть. Из коллекции автора


Один из лучших в стране магазин Торгсина на углу Петровки и Кузнецкого моста. Москва, начало 1930-х годов. РГАКФД


Торгсин на Петровке. Москва, 1930. Антиквариат для иностранцев. Руководство страны пытается решить валютную проблему за счет иностранных туристов. Торгсин пока закрыт для советских граждан. РГАКФД


Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное