Читаем Золото для индустриализации. Торгсин полностью

Бланк-поручение иностранному банку на перевод валюты на счет Торгсина, с тем чтобы тот отправил продукты и товары по адресу в СССР. Текст поручения написан на русском, английском языках и на идиш. В общем валютном «урожае» Торгсина денежные переводы из-за границы составили 46,7 млн рублей, или, в соответствии с официальным курсом валют, существовавшим в СССР в первой половине 1930-х годов, более 20 млн долларов США. Из коллекции автора



Карточка посылочной компании «Fast and Co» служит подтверждением того, что посылка, заказанная за границей для Марты Шафер, жившей в немецкой колонии Райхенфельд (село Плодородное) на Украине, была получена через Торгсин в Березовке в декабре 1933 года. Во время массового голода в СССР подарок был бесценным – 32 кг муки, а также сахар, мыло, масло. В коллекции Джорджа Шоу (George Shaw), который предоставил этот документ, находится более 500 подобных карточек. Они датируются 1933–1934 годами и свидетельствуют о массовой отправке посылок с мукой, сахаром, рисом, маслом и другими продуктами, в основном на Украину. Судя по фамилиям, посылки шли к советским черноморским немцам, предки которых поселились в регионе в XVIII–XIX веках. Из коллекции Джорджа Шоу


Через разветвленную сеть агентов Торгсин проник не только в крупные города, но и в отдаленные провинции многих государств. Так, в 1933 году Амторг рекламировал Торгсин в 75 городах США


«Еврейская пасха. Мешок муки высшего качества – отличный подарок…» Реклама денежных переводов на Торгсин усиливалась в дни праздников, неважно, что они были религиозными


Реклама пугала долгой русской зимой и обещала, что денежный перевод на Торгсин позволит родственникам в СССР купить теплую одежду, обувь, белье, продукты…


«Комиссары» и «рядовые» советской торговли

Тысячи людей работали в Торгсине, но их имена затерялись в истории. В партийном архиве сохранились дела наиболее высокопоставленных советских «купцов». Но есть фотографии, которые позволяют увидеть и рядовых работников – заведующих, продавцов и оценщиков, которые работали в Торгсине в то непростое время.


Артур Карлович Сташевский – революционер, разведчик, меховщик, председатель Правления Торгсина в период массового голода и один из участников тайной «операции Х», в результате которой золотой запас Испании оказался в Москве. Расстрелян. РГАСПИ


Жена Артура Сташевского Регина после освобождения из ГУЛАГа, со Стефаном Ледером, сыном сестры Артура Сташевского Лили, 1950-е. Из семейного архива Анны Марголис-Чора


Москва, 1933. Нарком внешней торговли СССР Аркадий Павлович Розенгольц, который в этой должности курировал Торгсин с ноября 1930 года до закрытия, выступает в Колонном зале Дома Союзов. До расстрела Розенгольца остается меньше пяти лет. РГАКФД


Нарком пищевой промышленности СССР Анастас Иванович Микоян проверяет качество выпечки хлеба в поселке «Дальние зеленцы» (1935). С августа 1926-го до ноября 1930 года Микоян занимал пост наркома внутренней и внешней торговли СССР, а затем до июля 1934 года был наркомом снабжения. На этой должности он был одним из тех, кто принимал богатое хозяйство Торгсина во время ликвидации этого валютного предприятия. РГАКФД


Лев Михайлович Хинчук – до революции сын владельца портняжной мастерской, а в советское время – замнаркома торговли (1927–1930) и нарком торговли РСФСР (1934–1938), в момент возвращения с семьей из Германии, где с 1930 по 1934 год работал советским полпредом. Вероятно, в Берлине он контролировал прибытие ценностей Торгсина в Рейхсбанк. Расстрелян. РГАКФД


Михаил Абрамович Левенсон, последний председатель Правления Торгсина. На верхней фотографии он с отцом, женой Розалией и сыном Женей во Франции, 1911 (из книги Е. Чернохвостовой-Левенсон «Иркутские купцы Левенсоны и их потомки». Raleigh, 2015). На нижней фотографии Левенсон после ареста и допросов в НКВД. Расстрелян. Жена Левенсона Розалия была арестована и сослана в ГУЛАГ, где в лагере и ссылке провела десять лет. Из архивной коллекции Международного Мемориала


И. И. Гордеев, представитель Торгсина в США. На столе – рекламный плакат Торгсина. Из коллекции автора


Работники Торгсина в Тюмени, 1934. Те, кто сидит в первом ряду, вероятно, начальство – директор (очевидно, в кожанке и буденовке), зав. отделами, бухгалтер; стоят – кассиры, счетоводы и конюх. Их имена и должности указаны на обороте фотографии. Из коллекции Миколы Гороха


Третий выпуск курсантов – приемщиков драгметаллов Татарской областной конторы Торгсина. Обращает внимание множество женщин. Национальный музей Республики Татарстан


Работники торгсина в поселке Добрянка Черниговской области, 1933. Из коллекции Миколы Гороха


Даешь индустриализацию!

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное