Золото дураков

Если считать ворота всего лишь негостеприимными, то сама крепость была невыносимо и хамски груба: уродливая угловатая каменная глыба, давящая долину тенью и ненавистью. Ее вырезали из горы, стены отполировали, чтобы нападающие не смогли за них зацепиться, и стесали снизу чуть больше, чтобы затруднить приставление лестниц и облегчить литье кипящего масла на врагов. Всю громаду испещрили бойницы, и за каждой виднелась пара глаз.

Против кого думал обороняться Мантракс, Билл не мог представить. Или дракон опасался массового самоубийственного помешательства населения долины? Боялся, что все скопом промаршируют сюда и разобьют мозги о стены? Единственная мыслимая угроза — другой дракон. Но тот будет летать над крепостью и неторопливо поджаривать лучников, чьи стрелы бессильно отскакивают от драконьего брюха. В конце концов Мантракс потеряет терпение и вылезет драться. А может, этот ленивый жирный ублюдок будет сидеть до тех пор, пока другому дракону не надоест и он не уберется восвояси.

Почти как стражник, сидящий у стены и пялящийся на Чуду, Билла и Этель.

Стражник почесал один из множества подбородков, заполняющих пространство между кольчугой и шлемом, и спросил:

— Во имя сисек Вруны! Что не так с этой коровой?

Надо сказать, Этель и вправду вела себя странно. Чтобы уют-трава не сразу отключила корову и позволила добраться до замка своим ходом, Чуда залила зелье в несколько пузырей из свиной кишки, а те запихнула корове в глотку. По идее, свиные кишки должны были медленно растворяться в желудочных соках и высвободить зелье только после коровьей смерти. Однако желудок Этель работал быстрее предусмотренного, и коровий организм реагировал на это не лучшим образом.

Ее голова качалась из стороны в сторону, болтался высунутый язык. Один глаз глядел вперед, другой — в сторону хвоста. Передние ноги нерешительно переминались, задние рыли землю так, будто принадлежали разъяренному быку. Хвост крутился с такой скоростью, что почти не был виден. Не дайте боги, коровий зад зависнет в воздухе.

Билл глянул на корову, затем снова на солдата. Может, и пронесет. Стража Мантракса имела смутное представление о крупном рогатом скоте.

— Она, э-э, в поре, — промямлил Билл, наспех перебрав варианты ответа.

— Куда? — спросил солдат, не переставая чесать подбородок.

— В поре. Ну, значит, брачный сезон у нее.

Стражник прищурился. Билл рискнул бросить взгляд на Чуду. Та тоже глядела, прищурившись, — и это не показалось Биллу правильным отношением к солдатам.

— А-а, торчит у ней, — определил наконец солдат.

— Ну да, — поспешно подтвердил Билл, пожав плечами, и рискнул добавить: — Да, рога острые.

Чуда издала звук, отчетливо напоминающий задавленный смешок.

Стражнику дальше прищуриваться было почти некуда — но он сделал героическое усилие и уставился на Этель почти закрытыми глазами.

— Странная корова, — изрек он. — Я ей не доверяю.

— Ну пожалуйста, — попросила Чуда. — Это же просто корова. Для Мантракса. Его обед. Какой вред от обеда?

Билл подумал, что, к сожалению, вежливость кажется стражникам Мантракса еще более подозрительной, чем пляшущая корова.

Прищурившись до упора, стражник закусил нижнюю губу.

— Может, это фальшивка, — выдал он. — А внутри она полная враждебных вояк.

Билл с Чудой уставились на Этель.

— Полная? — выдавила из себя Чуда. — И сколько в ней поместится?

Билл подумал, что вопрос так себе. Но — принимая во внимание ситуацию…

— А может, там гномы, — с талантливо изображенной наивностью возразил стражник.

Чуда раскинула руки, измеряя корову. Билл подумал, что нельзя потакать безумию.

— Вы беспокоитесь о том, что в этой полностью живой и здоровой корове прячутся, э-э, два гнома?

— А может, там феи? — быстро возразил солдат. — Они же чертовски маленькие, да. В ней сотня может поместиться. Может быть, она фальшивая корова, полная фей.

Чуда грустно покачала головой.

— Фактически, феи — заядлые индивидуалисты. Собрание в одном месте больше трех-четырех быстро приводит к жестокому конфликту. Конечно, они используют всего лишь цветки как оружие, а агрессивные позы при защите своей территории часто кажутся милой игрой, но на самом деле феи очень злобные…

Наконец Чуда заметила полный ужаса взгляд Билла.

— Низзя им! Низзя гофохить такоффо! — шепеляво прошептал он.

Членство в страже Мантракса не требовало большого образования. Способность исполнять приказы не задумываясь ценилась больше, чем умение хоть как-то мыслить. Стражник выхаркнул порцию коричневой жижи, приземлившейся возле Биллова сапога.

— А может, там бомба? Кто-то запихнул ее в корову, и теперь она не того. Ее укусят, а она — бабах! И что тогда с моей работой и со мной, а? Никакой взрывающейся коровы я не пущу!

Билл заметил, что терпение Чуды на исходе. Она постоянно стискивала и разжимала кулаки. Костяшки побелели, но ладони — ярко-красные.