Золото и тень

– Господи… идите в отель или еще куда-нибудь! – возмутился кто-то. Мы с Маэлем отстранились друг от друга. Мимо нас, качая головой, прошла девушка. Я смутилась и ничего не ответила, а Маэль не обратил на девушку никакого внимания.

– Отдай мне блеск, Ливия, – потребовал он, тяжело дыша. – Я избавлюсь от него.

– Ты же ничего не сделаешь Афродите?

– Она бессмертна, как и все двенадцать олимпийских богов, – Маэль пригладил рукой волосы. – Я спрячу блеск в надежном месте. Хотя мне и правда хочется взять этот тюбик и вонзить Афродите в глаз…

– Так, ладно, поняла. – Я выудила из кармана блеск и протянула ему. – Скажи, а блеск отличает настоящую любовь от физического влечения?

– Тебе интересно, люблю ли я тебя по-настоящему или просто хочу с тобой целоваться? – спросил Маэль, пряча тюбик в кармане джинсов.

– Эм-м-м… Да, может быть?

Мои щеки предательски вспыхнули.

Маэль широко ухмыльнулся, у него в глазах промелькнула озорная искра.

– Честно говоря, понятия не имею.

– Лжец! – Я пихнула его в живот. – Давай, скажи уже!

Маэль поднял руки, словно обороняясь, но ухмыляться не перестал.

– Эй, откуда мне знать, что там намешала эта коварная отравительница?

– Лжец!

Маэль рассмеялся.

– Пойдем отсюда. Пока амброзия не выветрится, нам лучше находиться в людных местах.

– Почему «нам»? Амброзия подействовала только на тебя.

– Значит, ты хочешь остаться здесь? Одна?

В словах Маэля был смысл.

– Пожалуй, надо посмотреть, где там Джемма с Джиджи…

– Вот видишь, – довольно улыбнулся он. – Прислушивайся к моим советам.

Я обнажила зубы в улыбке.

– Конечно, сын Аида. Как же иначе?

Маэль не ответил, и я взглянула на него краем глаза. Он улыбался, и его улыбка показалась мне почти горделивой. Я снова пихнула его локтем.

– Что?

– Ничего. – Его улыбка стала еще шире. – Ты впервые назвала меня сыном Аида. Кроме того, ты впервые сказала что-то толковое. – Он отскочил, прекрасно зная, как я отреагирую.

Я метнулась следом, собираясь отомстить Маэлю за эти слова, но, конечно, даже не смогла к нему приблизиться. Маэль с легкостью уворачивался от меня. Через некоторое время я сдалась, и Маэль сразу притормозил.

– Ну что, нимфочка? Напрыгалась?

Ну и что тут ответить?! Лучше уж расспрошу об Афродите.

– Афродита ведь богиня любви? Получается, любовные зелья для нее – вещь обычная?

– В прошлом – да, но последние столетия она занималась исключительно своими делами… – На лице Маэля появилось задумчивое выражение. – Но есть эта вражда…

Я с любопытством посмотрела на него.

– С людьми? Или с другими богами?

– С Персефоной.

– Кто это?

Мы вошли в третью галерею. Джемма все еще разговаривала с Ноа. Помещение заметно опустело, и я сразу заметила Джиджи. Судя по всему, она очаровала диджея, потому что из динамиков раздавалась японская попса. Джиджи с Карли и Аннабель скакали по танцполу, как мячи-попрыгунчики. Джиджи выразительно размахивала руками, ее движения напоминали смесь современной пластики и ритуального танца вуду. Я с трудом смогла сдержать смех.

– Это твоя подруга? – спросил Маэль, проследив за моим взглядом.

Я кивнула.

– Это Джиджи. Она просто нечто.

– Если она и дальше будет так танцевать, то вызовет дождь, – криво ухмыльнулся Маэль.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Ты просто невозможен! Но вернемся к теме. Кто такая Персефона?

Маэль внезапно посерьезнел.

– Жена моего отца.

– Но не твоя биологическая мать, верно?

Маэль покачал головой.

– Почему они враждуют? Что Персефона сделала?

– Убила единственного человека, которого Афродита когда-либо любила.

Я оторопело уставилась на Маэля. Про его семейку можно снимать сериал.

– Зачем? – наконец спросила я.

– Представь, что тебя похитил мужчина вдвое старше и тебе предстоит провести с ним остаток своей бессмертной жизни. Как думаешь, превратилась бы ты в склочную психопатку?

– Что? – недоуменно заморгала я.

– Мой отец забрал Персефону в подземное царство. Она ему нравилась, он ей – нет, и он решил ее выкрасть. Но знаешь, даже тогда такой способ ухаживания не был в порядке вещей. Зевс, отец Персефоны и самый главный из богов, благословил этот союз, хоть и не одобрял поступка Аида. Персефоне ничего не оставалось, кроме как смириться и остаться в царстве мертвых. Тогда она попросила у Аида разрешения украсить свой мрачный новый дом. Отец согласился, не зная, что украшением станет другой мужчина. Персефона обвела его вокруг пальца. Ее выбор пал на Адониса, который считался самым красивым человеком своей эпохи. Во время охоты Адонис погиб от клыков кабана и после смерти стал ее любовником. Отец до сих пор бесится. – Маэль презрительно наморщил нос. – Ничего удивительного, что эти двое целыми днями кричат друг на друга.

– А что случилось потом?

– При жизни Адонис был возлюбленным Афродиты. Афродита отправилась на Олимп и пожаловалась Зевсу. Она хотела, чтобы Адониса вернули в мир живых, поскольку убийство его было подлым и коварным. Но Персефона – дочь Всемогущего Зевса. У Афродиты не было ни шанса. Адонису пришлось остаться в подземном царстве.

– А как он сам к этому отнесся?