За мою голову была назначена крупная награда. и я сразу превратился из благородного разбойника в изгоя. Раньше местные крестьяне были всегда готовы укрыть меня и моих людей, а сейчас, зная об обещанной награде, все они в любой момент могли сдать меня полиции.
Погоня шла за нами по пятам, и нам чудом удавалось уходить от неё. Но однажды французские жандармы окружили нас в одной маленькой деревушке.
Бой шёл два часа. Мне удалось уйти, но все остальные разбойники из моей шайки были либо убиты, либо оказались в руках у жандармов.
Я опять переправился в Англию, но мне снова не повезло. Кто-то узнал меня на пристани, и погоня опять дышала мне в спину. Я неделю скрывался в горах, прежде чем попал в деревенскую гостиницу и встретил там Кэтти. После того, как я ушёл оттуда, ещё три дня бушевал шторм. Я решил отплыть из Англии, но для этого надо было найти контрабандистов, которые взяли бы меня на борт, не задавая лишних вопросов.
Наконец море успокоилось, и я, спустившись с гор, вышел к небольшой бухте. Возле берега стояла лодка и три человека грузили в неё какие-то ящики, а ярдов за триста стояла на якоре фелука. Я сразу понял, что это то, что мне нужно.
Я подошёл к лодке, и все трое сразу бросили своё занятие и уставились на меня.
– Ваше судно берёт пассажиров? – спросил я.
– Всё зависит от оплаты, сэр, – ответил один из них, широкоплечий малый в засаленной треуголке и выцветшем камзоле.
Я достал кошелёк и швырнул ему. Мужчина поймал его и, развязав тесёмки, высыпал содержимое себе на ладонь.
– Ого! – воскликнул он. – Это же золото.
– Десять двойных дублонов, – сказал я. – Надеюсь, этого хватит.
– Шутите, ваша светлость, – произнёс он, кладя кошелёк себе в карман. – Этого хватит даже, чтобы отвести вас в Африку.
– А капитан не будет против?
– Я боцман на этом корабле, – ответил он. – А капитан разрешит мне за такие деньги взять на борт даже самого Счастливчика.
– Ты сказал Счастливчика? – переспросил я.
– Так точно, ваша милость, – кивнул он. – Счастливчик – местный разбойник. Его пытаются поймать уже года два, но он всё это время удачно водит за нос и «ловцов воров» и здешнюю таможенную стражу.
– Три года, – поправил я.
– Вы тоже про него слышали?
– Краем уха, – сказал я. – Ты сказал, что ты боцман, но на фелуках боцмана не бывает.
– Я сразу понял, что вы моряк, ваша милость, – промолвил он. – Боцманом меня назвали остальные матросы с этого судна, так что это не звание, а скорее прозвище.
– Понятно, – улыбнулся я. – Когда отправляемся?
– Немедленно, – ответил он. – Мы идём в Шотландию, и, если вам это подходит, милости прошу на борт.
– Вполне, – произнёс я и полез в шлюпку.
Не прошло и пятнадцати минут, как мы поднялись на борт фелуки. Оказавшись на палубе, я тут же осмотрелся и, надо сказать, сильно удивился. Я часто бывал на подобных судах и знал, что, как правило, на всех них был жуткий беспорядок. На палубе стояли какие-то ящики или тюки, а под ногами валялись куски канатов и разный прочий хлам.
Но здесь этого не было. Здесь царил идеальный порядок и не было ничего лишнего. Палуба сияла чистотой, а все предметы стояли на своих местах и были надёжно закреплены не случай шторма. Такой порядок мог быть только на военных кораблях, и я сразу проникся уважением к капитану, командующему этой фелукой.
– Джонсон, поднять якорь, – крикнул боцман одному из матросов и повернулся ко мне. – Скоро в море выйдут корабли таможенной стражи, а нам совсем ни к чему с ними встречаться.
– Понимаю, – кивнул я.
– Капитан сейчас отдыхает и выйдет к нам позже, – сказал боцман. – Пойдёмте, я пока покажу вам вашу каюту, ваша светлость.
Каюта была совсем маленькой, но другого и не приходилось ожидать на этом судне. Я бросил свой плащ и шляпу на узкую лавку и вышел назад на палубу. Я встал на корме и, глядя на удаляющийся берег, предался воспоминаниям.
Когда я случайно услышал в гостинице близ Бристоля рассказ сквайра о том, как они с друзьями вывезли с острова Флинта моё золото, то даже не расстроился. Я знал, что на морском дне около острова лежит сундук с бриллиантами на миллион фунтов стерлингов. Последние три года я собирал деньги, чтобы снарядить корабль и отправиться к этому острову. Я зарыл их в тайнике в горах, и они будут дожидаться меня столько, сколько нужно. Я найму опытных ныряльщиков, и они достанут мне сундук с бриллиантами с затонувшей «Касатки».
В этой истории меня смущало только одно: я так и не видел труп капитана Крафта. И хотя я знал, что выйти живым из этой мясорубки никто не мог, это обстоятельство не давало мне покоя.
И тут я опять вспомнил Кэтти. Маленькая девочка, решившая поиграть во взрослые игры. Время от времени её лицо вставало у меня перед глазами, и я знал, что, когда вернусь сюда через некоторое время, заберу её с собой. Я готов был простить её, потому что она мне понравилась, и я уже не держал на неё зла. Может быть, мы поженимся и будем жить с ней в маленьком домике на берегу моря. И может быть, она родит мне детей. Но это произойдёт лишь в том случае, если я к тому времени буду ещё жив.