Золото Колчака

Миллер напоминал о предыдущих переводах и предупреждал, что «ввиду современной политической обстановки на Дальнем Востоке и возможности возникновения здесь крупных и неотложных государственных потребностей» он «принужден заботиться о сохранении достаточных средств для их удовлетворения и относиться с крайней осторожностью» к расходованию вверенных ему сумм.

После того как декретом президента Китая с 1 сентября 1920 года российские дипломатическое и консульское представительства были закрыты, Миллер выплатил «ликвидационное» вознаграждение дипломатам. На это пошло несколько более 250 тыс. иен. Чиновникам выплачивали оклад за шесть месяцев, надбавки за дороговизну и т. д. Менее значительные суммы пошли на ликвидацию консульств в Гонконге, Сингапуре и Гирине, миссии в Сиаме и агентства Министерства торговли и промышленности в Шанхае.

Забегая вперед, надо сказать, что осторожность Миллера оказалась вполне оправданной, и Гирсу, как и Врангелю, впоследствии довелось это оценить. В то время как почти все средства Лондонского финансового агентства к концу 1920 года были израсходованы и после крымской катастрофы фон Замену нечем было помочь оказавшейся на чужбине армии, Миллер переводил крупные суммы на расселение врангелевского воинства, превратившегося в беженцев.

Вряд ли когда-нибудь удастся выяснить, на что атаман Семенов израсходовал золото на сумму свыше 43 млн руб. В своих воспоминаниях он не вдается в финансовые детали, однако мимоходом сообщает любопытные подробности. Так, барон Р. Ф. Унгерн фон Штернберг, командир «азиатского корпуса», отправленного Семеновым в Монголию, где атаман намеревался создать базу для борьбы с «Коминтерном» (и привлечь к этому делу монголов!), получил 7 млн зол. руб.

Под натиском Народно-революционной армии Дальневосточной республики (буферного государства, фактически контролировавшегося большевиками) в ноябре 1920 года семеновское воинство эвакуировалось из Забайкалья в Манчжурию, и атаман, как он сам утверждал, снабдил штаб своей армии «деньгами в золоте на весьма крупную сумму». Деньги предназначались на оплату перевозки армии по КВЖД и распределения между обществами взаимопомощи. «Это были последние денежные ресурсы, находившиеся в моем распоряжении», — утверждал Семенов. Однако через несколько страниц, будто позабыв о сказанном, он писал о финансировании подготовки свержения власти Приморского областного управления, которое возглавлял большевик В. Г. Антонов.

Надежды Семенова, пробравшегося из Читы во Владивосток, стать главой очередного «национального» правительства разбились о сопротивление ряда генералов, возглавлявших остатки Сибирской армии. Японские покровители устами генерала Таканаяги посоветовали атаману временно удалиться. Семенов уехал в Порт-Артур, откуда стал готовить переворот. На эти цели он израсходовал «значительные суммы денег». Возможно, правда, что эти средства не имели «золотого» происхождения, а были получены им из другого источника.

Однако его сотрудники (точнее, те, кого он считал таковыми) играли свою игру, и когда во Владивостоке 26 мая 1921 года произошел переворот, его организаторы братья Меркуловы предпочли сами возглавить новое Приамурское временное правительство, а не передавать власть атаману. Впрочем, кому быть у власти, в данном случае определяли японцы. Они решили придержать в резерве Семенова, имевшего одиозную репутацию. Между тем Приамурское правительство организовало так называемую Белоповстанческую армию из остатков семеновских и каппелевских войск. Атаману это должно было быть обидно вдвойне. Вскоре после переворота, приведшего Меркуловых к власти, А. И. Гучков так охарактеризовал известного ему лично главу нового правительства Спиридона Меркулова в письме к генералу Врангелю: «Делец дальневосточного типа, аферист, неглупый, ловкий, оборотистый, он в течение долгих лет исправлял должность неофициального представителя и ходатая по дальневосточным делам в Петрограде… Политически, не будучи особенно строго принципиален, он принадлежал к моей октябристской партии. Чем он сделался теперь, не знаю. Говорят, он сдвинулся далеко вправо. Во всяком случае, к социалистическим партиям он, несомненно, не примыкает. Думается, что он временный, даже кратковременный жилец у власти».

В последнем Гучков не ошибся. В июне 1922 года Меркуловы были вынуждены передать власть генералу М. К. Дитерихсу. Тот переименовал Белоповстанческую армию в Земскую рать, себя, соответственно, именовал воеводой, полки — дружинами. Основной административной единицей в Приморье стал при Дитерихсе церковный приход. Офицеры за глаза титуловали Дитерихса «Ваше преосвященство». Это была агония. 25 октября 1922 года Красная армия, временно взявшая себе «псевдоним» Народно-революционная, вступила во Владивосток.

Еще в сентябре 1921 года Семенов был вынужден уехать в Китай и перейти на положение эмигранта. Эти перемены в жизни атамана имели непосредственное отношение к судьбе остатков казенных средств в Японии.