Золото Ларвезы

– А если бы ты был не из этих, у тебя бы на парней не вставало! – злорадно выпалила в ответ Щука.

Дура деревенская. Что она понимает в высоких материях…

С горя Дирвен во время стоянок отправлялся бродить по окрестностям – якобы на охоту, за дичью на прокорм щучьему величеству, а на самом деле с тайной надеждой встретить какую-нибудь служаночку из местной деревушки. Хорошо бы не старую и не страхолюдину, но на худой конец сойдет какая угодно. Однажды ему повезло: за излучиной реки, на цветущем зеленом берегу, увидел сразу трех теток, одетых в пеструю рвань.

Тощие, как грабли, но для прислуги народца это обычное дело: в Рофе рабы нарочно ели поменьше, чтоб их самих не сожрали. На вурван и оборотней вроде не похожи. Светлые до блеклой желтизны волосы заплетены в длинные косы. Две постарше, с огрубевшими смуглыми лицами, третья выглядит ровесницей Глодии и Мейлат.

Дирвен выждал, когда младшая отобьется от своих товарок, и окликнул по-сурийски:

– Эй, до вашей деревни далеко?

Девчонка так и подскочила на месте – до сих пор Дирвена скрывал от нее «Мимогляд» – но не бросилась наутек, а уставилась на него с недоумением и опаской.

– Ты здешняя?

Та наморщила лоб, как будто силясь уразуметь, что он сказал. То ли вовсе не знает сурийского, то ли у местных свое наречие.

Попытался объяснить жестами, чего ему надо – и снова повезло, она оказалась понятливая. Укрылись за кустами, чтобы старшие их не увидели. Дирвен глядел на костлявую желтоволосую пигалицу со смесью симпатии и презрения: ну, хоть одна нашлась, которой нужна любовь – и в то же время ясно, что она распоследняя шлюха, раз перед первым встречным ноги раздвигает. Не лучше Хеледики. Он уже кончал, когда почувствовал щекотку на бедре: то ли метелка травы – но с чего бы ей ползать туда-сюда, то ли крупное насекомое…

Отстранился от партнерши с легким отвращением, тяжело дыша, скосил глаза, и тут увидел, что это волосяная кисточка на конце длинного хвоста. По-крысиному голого, изжелта-розоватого… Черты лица, зубы, ушные раковины – все как у людей, а под юбкой хвост!

Шарахнулся от нее с застрявшим в горле воплем. Вмазал бы, но запутался в сползших штанах и упал, а когда перекатился, изготовившись к бою, этой твари уже след простыл. Все три хвостатых тетки прытко удирали, на ходу плетя отводящие чары. Дирвен не стал их преследовать: верный способ себя выдать, а ему это незачем. Иначе гадина поплатилась бы за обман.

Поддернув и застегнув штаны, направился к стоянке, пиная по дороге все, что можно было пнуть. Хотелось ему невтерпеж хоть кого-нибудь поиметь – и поимелово состоялось, но поимел он не годную девицу, а в буквальном смысле «хоть кого-нибудь»! Надо же было на такую засаду нарваться… А виноваты во всем две сволочных недотроги – Щука с Мейлат, да еще Рогатая Госпожа, которая никогда не упустит случая над ним поглумиться.

Ближе к вечеру Венша добралась до города. Закутанная в усхайбу, с котомкой за спиной, она шагала по безлюдной в этот час улице Флирий – ну где еще, кроме Ляраны, может быть улица с таким названием? Из-за недостроенных домов доносился знакомый галдеж: на площади Вчерашних Желаний представление в разгаре. Венша направилась туда напрямик, закоулками, сквозь косые тени и золотистое предзакатное марево.

Ширма на обычном месте, Хурмдье, Шиленанк и Бронжек вовсю плетут свои чары – не имеющие ничего общего с магией, но тем более удивительные.

За минувшее время Венша разузнала, кто они такие и откуда пришли. Старший кукольник, Хурмдье, уроженец далекой горной страны Нангер, застенчивый хромой Бронжек – из Бартоги, а энергичная и решительная, готовая кому угодно дать отпор конопатая Шиленанк – наполовину бартожка, наполовину руфагрийка. Встретились и спелись они чуть больше года тому назад, с тех пор кочуют маленькой труппой, теперь и до Ляраны добрались. Хорошо, что они не сурийцы, для которых нет напасти хуже амуши. И хорошо, что их не было в Аленде, когда подданные Лормы держали в страхе тамошних горожан. А то вдруг поймут, кто такая на самом деле «придворная дама Веншелат» – и захотят ли они тогда с ней знаться?

Играли пьесу про бедного трубочиста, жадного купца и прекрасную цветочницу, второе действие подходило к концу. Обогнув рассевшихся на циновках зрителей, Венша подобралась к ширме с обратной стороны, скинула котомку и украдкой вытащила то, что принесла с базара. Спрятала под свисающими рукавами усхайбы, выжидая подходящего момента. «Непродажную розу» она уже видела и выучила наизусть.

– Ну, так я свидетеля позову, и тогда господин судья в тюрьму тебя посадит! – пригрозил купец трубочисту.

– У нас тоже есть свидетель! – вступилась цветочница. – И пусть это селезень перелетный, он умеет человеческим голосом разговаривать!

– Ихний свидетель-селезень у меня на кухне в кастрюле варится, – сообщил купец, отворотившись к зрителям, а потом вновь повернулся к собеседникам: – И где же ваш хваленый свидетель? Мой уже тут как тут, сейчас он всю правду господину судье расскажет!