Золото Ларвезы

– Гм, сам понимаю, что требую от тебя слишком многого… Объясню так, как объяснил бы пятилетнему ребенку: коррупционер в Ларвезе или в Бартоге – мой союзник, потому что в своей игре с местными властями я использую его в своих интересах. А коррупционер в Ляране для меня помеха, потому что здесь я сам местная власть. Куда ж от них денешься, но мне бы хотелось, чтобы в ляранской полиции их было по крайней мере не слишком много. Будет грустно, если стражи порядка столкуются с ворьем, которое уже завелось в моем городе. Ты ведь справишься?

– Да.

Конкретная задача, требующая внимания, дисциплины и тесного взаимодействия с окружающей реальностью. Не хуже физического труда на стройке. И он как будто не понаслышке знает, какие функции выполняет полиция и как она должна работать… Что-то такое у него уже было по ту сторону непроглядной снежной пелены, поглотившей его жизнь до Сонхи.

– Прекрасно, тогда в ближайшее время вступишь в должность префекта полиции Ляраны – после того как несчастный Бельдо будет принесен в жертву грядущему торжеству пока не знаю чего. По бокалу хорошего вина, за твое назначение?

– Предлагаешь достать его здесь из кладовки и спалиться? – сощурился Хантре.

Это соображение вернуло его в реальность без остатка. Ненадолго, но вернуло.

– Отойдем подальше и спрячемся в пустом доме. Прикрытие я обеспечу. Идем!

Двое оборванцев, глава княжества и без пяти минут префект полиции, направились вглубь темных закоулков. Улица Лазурного Моря уводила наискось от гаснущего разноцветного заката. Голубые и перламутровые мозаики на фасадах пока только подразумевались, а завелись ли в недостроенных домах какие-нибудь морские призраки – или пусть не морские, а хотя бы тоскующие о недостижимых морях – этого даже Хантре не мог бы сказать.

На перекрестке белела мраморная чаша, из постамента посередине торчали трубы с навинченными заглушками. Эдмар еще не определился с эскизом, тем временем в будущий фонтан намело песка: Олосохар не терпит пустот.

Хантре присел на гладкий бортик, до сих пор хранящий дневное тепло. Сейчас что-то сорвется, как стрела с тетивы… Он почувствовал это за секунду до того, как пришла мыслевесть – обоим сразу:

«Эдмар, Хантре, нас со всех сторон обложили! Вы меня слышите?!»

Ответил Тейзург:

«Кем, где вы? И почему раньше молчал?»

«Они блокировали мыслевести, я дозваться не мог! Мы дошли до Кабаюна, здесь помог один финт… Сможете нас забрать?!»

«Кто вас обложил?»

«Твари Лормы. С ними ли Дирвен, не знаю».

«Как донесла моя агентура, Дирвен от Лормы сбежал. Хотя могли поймать…»

«Забирайте нас скорее!»

– Идем за ними! – Хантре рывком, так что на миг весь окружающий мир пошел рябью, поднялся с бортика. – Открывай ты, я могу открыть не туда.

– Не здесь же, – прошипел Тейзург, схватив его за плечо и увлекая к ближайшей подворотне. – А то увидят нас за этим непотребным занятием, и тогда меня в заговорщики не возьмут.

Двор окружала арочная галерея, похожая в потемках на новенькую театральную декорацию с вычерченными по лекалу проемами. Под ногами песок вперемешку с битым камнем. Не запнуться бы… Что-то неуклюже шарахнулось и заковыляло прочь. Одного цвета с песком, похоже на краба. Где еще он видел сухопутных крабов? Где-то же видел… Но в Сонхи он дома, какое ему дело до морских и сухопутных тварей, обитающих не в Сонхи… Что-то с ним не так, вроде бы Кем что-то говорил ему на эту тему, но он почему-то забыл, что именно.

Эдмар уже открывал Врата Хиалы. По тропам Нижнего Мира они в два счета доберутся до плоскогорья Кабаюн на границе Исшоды и Очалги.

Посреди двора соткалась из ничего зыбкая арка, за которой клубилась мгла. И в этой мгле что-то переплеталось, шевелилось, перетекало… Как будто сплошной клубок червей толщиной с фонарный столб shy; shy;- гладких, лоснящихся, желтовато-белесых, без конца и без начала. В следующее мгновение эта пакость заполнила собой всю арку сверху донизу, не оставив ни единого просвета. Накатила вонь заброшенной выгребной ямы.

– Вуагобу, – с отвращением процедил Тейзург. – И надо же, чтоб именно он… Хотя это предсказуемо, он союзник Лормы. Было бы странно, если б наша красавица за столько лет не обзавелась приятелями в Хиале.

Арка растаяла вместе со своим обитателем, а воздух во внутреннем дворике остался смрадным и затхлым, словно за проемами и за балюстрадой галереи громоздились кучи мусора, невидимые в потемках.

– Прорвемся? – спросил Хантре.

Время уходит. Толчками, сгустками, как кровь из вскрытой вены. Пока неясно, но они могут не успеть.