Золото (ЛП)

Внезапно я понимаю, из-за чего именно Остин оттолкнул меня

прошлой ночью. Я думала, что хочу Блейка, но не так. Одного желания

Блейка не достаточно. Мне нужно больше. Мне нужно то, чего Блейк,

возможно, никогда не сможет дать, со связью или без.

Я прикладываю всю силу, какая осталась, чтобы оттолкнуть его плечи

и прервать поцелуй. Серебристая нить света все еще танцует вокруг нас, но,

по крайней мере, теперь он ее видит.

– Мы должны остановиться, – говорю я.

Блейк начинает протестовать, его губы снова возвращаются к моим. А

затем он замечает то, как свет обертывается вокруг нас и резко

останавливается. Он отталкивает меня, садясь на кровать, его дыхание

учащено.

Сначала прекращается ветер. Спустя несколько секунд исчезает

серебристый свет.

– Ты остановила это. – Блейк поднимает руку и на мгновение мне

кажется, он собирается дотянуться до меня, но он отдергивает ее обратно и

вместо этого проводит пальцами по волосам. – Почему?

Я сползаю с кровати, отступая к относительно безопасному месту у

стены возле двери.

– Для человека, разделявшего когда-то мои эмоции, ты не знаешь меня

вообще.

Мне нужно больше, чем эта физическая связь. Мне нужно больше, чем

просто ощущать его эмоции как свои собственные. Мне нужно то, чего Блейк

никогда не был в состоянии дать.

Я расстегиваю серебряное ожерелье, которое Блейк подарил мне на

день рождения.

Он не сопротивляется, когда я подхожу к кровати и беру его руку. Мы

оба чувствуем жар, струящийся между нашими пальцами, но на этот раз мы

не введемся на это. Его глаза – темные, когда я кладу кулон в форме аконита

в его ладонь, смыкая его пальцы вокруг него.

– Я никогда не лгал тебе, – говорит он.

– Неважно. – Что бы между нами не было – этого оказалось не

достаточно, чтобы заставить его доверять мне. Я провожу пальцами по его

волосам, делая все возможное, чтобы уложить их на место. – Мне жаль.

Не знаю, почему именно я та, кто извиняется; но такое ощущение, что я

сказала правильные слова. Мне жаль. Хотелось бы мне, чтобы у нас

сложилось все по-другому.

Он встает, и мы находимся так близко, что на мгновение мне кажется,

он собирается поцеловать меня снова. Я опускаю руку и иду к двери прежде,

чем он воспользуется случаем.

Он ничего не говорит, когда я выхожу из комнаты. Ему и не нужно.

Мы оба знаем – это прощание.

– 19 –

Я уже на полпути из паба, когда вижу Порцию, приближающуюся с

другой стороны. Не могу удержаться, чтобы не пожалеть, что не осталась в

номере Блейка еще на несколько минут. Что не позволила тому поцелую

продлиться чуть дольше. А пока ощущаю безумный приступ удовольствия,

когда она замечает меня и ее прекрасные янтарные глаза темнеют. Я

ужасный человек.

– Ты!

– Я. – Улыбаюсь я. Пусть удивляется.

– Блейк знает, что ты здесь? – Ей не удается скрыть панику в голосе.

– Да. – Я пальцем провожу по спутавшимся локонам, которых до этого

касались руки Блейка. – Прости, если испортила сюрприз.

Порция сужает глаза.

– Ты портишь все, к чему прикасаешься.

– Даже Блейка?

Я позволяю двусмысленному комментарию зависнуть в воздухе.

Прекрасное лицо Порции становиться безобразным, когда она злиться, а она

злиться много.

– Для него все кончено.

Ее слова задевают сильнее, чем мне хотелось бы признать, бередят

открытую рану как соленая вода.

– Разве?

Я выдавливаю улыбку. Не знаю, почему я желаю сделать ей больно.

Она не виновата в том, что Блейк хочет ее. Тем не менее, маленькое

зернышко сомнения, зарожденное мной – ничто по сравнению с тем, что я

могла бы сделать.

Но под моей кожей не разливается огонь. Нет льда, грозящего

вырваться на свободу. Ни темной магии рвущейся наружу.

Может быть, я начинаю лучше их контролировать.

Камин возле дальней стены вспыхивает голубым пламенем.

А может быть, и нет.

Я наблюдаю, как растет огонь, но не чувствую его. Вообще. Нет. Я

должна его ощущать. Я сосредотачиваюсь, но не могу дотянуться до него.

Все что я могу сделать – молиться, чтобы он не распространился дальше и не

разросся в пожар, как на вечеринке у Мэллори.

Порция проходит мимо меня и исчезает, поднимаясь по маленькой

лестнице. Огонь стихает и гаснет вслед за ней, но я по-прежнему ничего не

чувствую. Я тянусь к уголькам. Огонь не отвечает. Я пробую воду, поскольку

она, как правило, самая легкая для меня стихия. Я сосредотачиваюсь на

заполнении вен льдом, трюк, которому я научилась достаточно быстро для

защиты от Сынов. Все должно быть именно здесь.

Но ничего нет.

Остин говорил, что станет труднее получать доступ к магии, но я не

ожидала этого. Я вообще не могу дотянуться.

Рианнон, мать Шеннон, идет к столику возле меня, чтобы убрать

несколько стаканов. Она наблюдает за мной своими темными глазами.

– Мы здесь ведьм не обслуживаем.

– Мне повезло, что я не ведьма.

Теперь это может быть и правдой. Я смеюсь. Ничего не могу с собой

поделать.

Рианнон осеняет себя крестом, когда я прохожу мимо нее и выхожу за

дверь.

Солнце впервые показалось за столько дней, проливая теплое сияние на

все вокруг. Остин шагает по узкой улочке. Он чуть ли не подпрыгивает,

увидев меня, выходящую на улицу.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Он улыбается, но улыбка выглядит выдавленной.