Золото (ЛП)

Дверь открывается так быстро, что хлопает о стену. Остин пробегает

мимо Шерри к тому месту, где я все еще пытаюсь подняться с пола. Он

поворачивается к Лайаму.

– Убирайтесь!

Лайам упирается подбородком в ладонь и улыбается.

– Так не разговаривают со своими гостями.

– Ты больше не мой гость. Убирайся из моего дома. И не трогай

больше Брианну.

Шерри садиться, держась за колено.

– Этот дом недолго будет твоим.

Остин приподнимает брови.

– Твоя жизнь так же хрупка, как и моя. Возможно, тебе следует

воздержаться от бросания камней.

Она подходит, прихрамывая к Лайаму.

– На моей стороне боги.

Остин помогает мне подняться на ноги прежде, чем снова взглянуть на

них.

– У вас десять минут, чтобы собрать вещи и убраться. Вы будете

держаться подальше от Брианны с этого момента и до Сбора.

Лайам притягивает Шерри к себе на колени.

– Ты изгоняешь вышестоящих на свой страх и риск.

Остин пристально смотрит на Лайама.

– А ты прикоснись к Брианне на свой.

Мы дожидаемся, когда они уйдут прежде, чем подняться в спальню

Остина. Как только мы оказывается в безопасности внутри, Остин заключает

меня в объятия.

– Что это было?

– Обучение, полагаю.

– Похоже, ты припасла славный удар.

– Мне не нужна магия, чтобы устроить хорошую драку.

– Тебе не нужно мне об этом говорить. – Остин прижимает губы к

моему лбу.

– На секунду я почти поверила, что у тебя все еще есть силы.

– Ты не единственная, кто хорошо умеет блефовать.

Я привстаю на цыпочки, чтобы поцеловать его.

– Останься, – шепчет он у моих губ.

За этой просьбой не стоит магия, нет связанных душ, сводящих нас

вместе. Есть только он и я, и поцелуй, имеющий свою собственную силу.

Ему не придется просить меня дважды.

– 38 –

Остин с улыбкой смотрит на меня с противоположной стороны стола.

– Что?

– Думаю, пришло время тебе научиться управляться с мечом.

– Хорошо. Вау. Скажи мне, что это не эвфемизм.

Остин тянется через стол к моей руке.

– Это, безусловно, сделало бы день более интересным, если было бы

так. Но та драка с кочергой заставила меня задуматься. Возможно, мы не

сможем сражаться, используя магию, но мы все же можем драться. Тебе не

повредит научиться владеть оружием.

– И меч настолько актуален.

– Да, когда ты сражаешься Сынами.

– Предполагается, что мы будем сражаться вместе с Сынами, а не

против них. – Хотя мы не можем полностью на это рассчитывать. Похоже,

что Сыны по-прежнему хотят видеть меня мертвой. – А не будет ли ружье

лучше?

– Единственный способ убить Сына – это только с близкого

расстояния. И уменьшить вероятность случайного удара.

Ему не нужно объяснять. Случайный удар – в точности как я убила

Блейка, когда намеревалась спасти его.

Спустя час Остин ждет меня во дворе. Солнце сияет сквозь пушистые

белые облака, его золотые лучи озаряют Остина теплым светом, как отзвук

его божественного обличия. Вдобавок. Он размахивает огромным мечом,

держа его в одной руке.

– Мы еще сделаем из тебя воина.

Я пытаюсь поднять один из гигантских мечей, но требуются две руки и

вся моя сила только, чтобы приподнять его с земли.

– А разве мы не должны начать с чего-нибудь более легкого?

– Ты научишься ценить вес. Он даст тебе импульс, необходимый для

удара.

Я пытаюсь размахивать им как бейсбольной битой. И едва не падаю

вперед.

Остин смеется.

– Для начала тебе нужно принять позицию. – Он слегка сгибает колени,

расставляя ноги на ширине плеч. – Попробуй еще раз.

Блейк появляется на мощеной тропинке, идущей от дома.

– Монтгомери, ты выжил из ума?

Его левая рука перевязана, но в остальном, кажется, он легко отделался

после стычки с Джона. Остин становится прямо.

– А ты бы предпочел, чтобы Брианна лежала и ждала смерти?

Я позволяю кончику меча упасть на землю. Даже солнечный свет не

может скрыть бледного цвета лица Блейка. Его глаза темные и грустные.

– Конечно, нет. Ты должен увезти ее отсюда до Сбора. Каждый мог

заметить, что она беззащитна. – Блейк, наконец-то, смотрит на меня. – Что

случилось? Он что-то сделал с тобой?

– Нет.

Я снова поднимаю меч. Может быть, у меня и нет магии, но я не

беззащитна. Остин делает шаг вперед.

– Она заплатила высокую цену за твою жизнь.

– И что это должно значить? – Блейк пристально глядит на Остина,

чувствуя себя гораздо более комфортно в роли агрессора. – Ты тот, кто

подверг мою жизнь опасности в первую очередь.

Остин закатывает глаза.

– Связь подвергла твою жизнь опасности. И ее. Эмоции тесно связаны

с душой, а заставлять ощущать чьи-то самые темные мысли двадцать четыре

часа семь дней в неделю сделают свое дело. В конце концов, одна душа будет

доминировать над другой. Вы бы начали обижаться друг на друга сильнее,

чем любить.

То, что сказал Остин, правда? Начала бы я ощущать эмоции Блейка

сильнее, чем свои собственные? Или наоборот? Временами, когда мы были

связаны и наши эмоции сливались воедино, я не могла определить – были ли

это мои чувства или его. Было время, когда его эмоции были сильнее моих,

но это обычно происходило, когда Блейк верил в меня, а я нет.

Блейк верил в меня.

Я отгоняю мысль прочь. Теперь это не важно. Возможно, Блейк

однажды думал, что верил в меня, но он не доверял мне. Не тогда, когда это