Золото (ЛП)

– Как раз во время, – говорит он.

Я провожу пальцем по его припухшей щеке и убираю руку, когда вижу,

как он вздрагивает.

– Я вытащу тебя отсюда.

Остин сглатывает.

– Спасайся сама.

Лайам хватает меня за запястье.

– Не волнуйся. Ты в считанные минуты избавишь его от страданий. Но

ты не можешь исполнять ритуал в таком виде. – Он кивает Шерри.

Шерри осматривает меня с ног до головы, подмечая мои все еще

влажные волосы и одежду.

– Господи, Пакстон. Ты здесь купалась? – Она нагибается и

вытаскивает белое прозрачное одеяние из сумки возле ее ног. Она швыряет

его в меня. Я инстинктивно ловлю его. – Переоденься в это. И сделай что-

нибудь с волосами.

Шерри все еще держит в руке нож. В любом случае я не смогу

добраться до нее раньше, чем она сможет ранить Остина. Не говоря уже о

том, что у нее вся сила Седьмой Дочери, а у меня нет ни оружия, ни плана.

Моя единственная надежда задержать их, пока Джо и Брейден не найдут нас.

Я кладу руку на плечо Остина и пожимаю его, как надеюсь,

приободряющее. Затем я прохожу за ширму, слева от алтаря и переодеваюсь

в платье, которое дала мне Шерри. Оно слишком большое, низко свисает на

моей груди. Юбка касается каменного пола. В нем нет карманов, поэтому я

беру небольшой пакетик соломенного веника из джинсов и заталкиваю в

лифчик. Я заплетаю волосы в толстую косу, свисающую до середины спины,

и тяну время так долго, как могу.

Лайам шагает за ширму.

– Хватит. Так сойдет. – Он хватает меня за руку, сжимая так сильно

пальцы, что я уверенна, у меня будет синяк.

Шерри указывает на огромную открытую книгу на помосте.

– Ей нужно будет выучить слова.

– На это нет времени. Ритуал должен быть проведен, по меньшей мере,

за 48 часов до Сбора или не будет никакого толка. – Лайам тянет меня, пока я

не встаю прямо перед Остином. – Она может повторять за тобой.

Он берет нож у Шерри и впихивает в мои руки. Он обхватывает мои

ладони своими, так сильно сдавливая, что я удивляюсь, как они не ломаются.

Он заносит кинжал над Остином.

Я пинаюсь и брыкаюсь в его хватке. Но ничего не получается. Лайам

слишком силен, чтобы я смогла нанести ему реальный урон.

– Не волнуйся, бандия. Твоя привязанность к Арауны не пропадет

даром. Единственное что также могущественно, как и разрушенная связь –

кровавое жертвоприношение. Чем выше цена, тем больше награда.

– Ради любви ко всему, что священно, – произносит Шерри.

Я извиваюсь и повторяю попытку вырваться из хватки Лайама, но он

сильнее притягиваем меня к своей груди.

Остин перекатывается на спину.

– Ты ходила к руинам?

Я отрицательно качаю головой.

– Хорошо, – шепчет он. – Ты будешь жить. – И он вновь закрывает

глаза.

– Ты тоже, – говорю я, но Лайам придвигает мою руку так, что нож

оказывается прямо над сердцем Остина.

Остин улыбается мне сквозь разбитые губы.

– Позволь ему сделать это, Брианна.

Что? Остин выжил из ума? Я не позволю Лайаму заставить меня убить

его.

Лайам смеется.

– Даже Араун признает, что он больше стоит мертвым.

Остин подмигивает не заплывшим глазом.

– Тысячи лет потусторонней ночи. – Цитирует он заклинание, которое

я использовала, чтобы заточить его в потустороннем царстве на тысячу лет.

Он думает, что роль Лайама в его смерти приведет к изгнанию последнего?

Остин, возможно, и прав, но я не дам Остину умереть.

– Нет.

Мы найдем другой способ. Я смогу привести Лайама к вратам. И если

смогу заполучить ожерелье обратно, то смогу использовать заклинание

изгнания на Лайаме.

– Ради любви ко всему, что священно, – снова повторяет Шерри, на

этот раз более выразительно.

– Скажи это, – рычит Лайам мне в ухо. – Ты сделаешь ему одолжение.

Если он умрет в качестве подношения, то получит особое место в Авалоне.

Ты же не оставишь его душу постепенно исчезать со всей массой?

Я не могу побороть Лайама. Поэтому я говорю правду.

– Я не могу сделать это. У меня нет магии.

Лайам смеется.

– Это было очевидно уже некоторое время. Это твой шанс сделать себя

полезной. Кровь божества, когда-то правящего богами, будет

могущественной жертвой сама по себе, а твоя потеря будет личной. Магия

крови ничего больше и не требует. Она произрастает из страдания.

Шерри подходит вперед. Ветер развивает ее юбки. Другой завиток

волос падает ей на лицо.

– У нас мало времени.

Остин приподнимает бровь, а затем корчится от боли.

– Ты ведь говорила, что это плохо закончится.

– Я никогда этого не говорила. Ты говорил.

– Заткнитесь! – Шерри посылает порыв ветра настолько мощный, что

Остина сметает с алтаря прямо на Лайама и меня.

Лайам отпускает меня, чтобы убраться с дороги. Я же ничего не могу

сделать, кроме как вытянуть руки и отбросить подальше нож, когда Остин

врезается в меня, и мы падаем вместе на пол.

Сначала ударяется о камень мой локоть. Затем идет спина. Остин

приземляется на меня сверху. Он едва успевает вытянуть руки, чтобы

смягчить падение. Но когда мы ударяемся, он откатывается в сторону, делая

все возможное, чтобы уменьшить воздействие.

Я изо всех сил пытаюсь дышать. Боль пронзает между моих лопаток. Я

вскрикиваю прежде, чем понимаю, что снова дышу.

Шерри стоит надо мной, ее руки горят голубым пламенем.

– Ты такое разочарование.