Золото (ЛП)

– Ты хочешь, чтобы я заставил тебя забыть его?

– Да. – Отвечаю я, хотя с трудом припоминая, кого должна позабыть.

Остин испускает приглушенное рычание. Его пальцы крепче

сжимаются на моей ноге. А затем он отстраняется от меня и отступает. Я

приподнимаюсь на локте.

– Что?

Его темный взгляд скользит по полоске рукава, свисающего с моего

левого плеча.

– Ты используешь меня.

– А не все ли равно?

Я сажусь, свешивая ноги со стола. И изо всех сил стараясь успокоить

дыхание. Он смотрит в сторону.

– Получается, что нет.

Это не имеет смысла. Остин никогда не интересовался мной. Он хотел

меня лишь для своей армии. Он даже готов был причинить мне боль, лишь

бы это произошло. Он хотел быть со мной, но на этом все. Мои ноги

трясутся, когда я соскальзываю на пол.

Я обхожу Остина, направляясь к двери, чувствуя неловкость теперь,

когда момент прошел.

Неужели я неправильно поняла его? Я больше ничего не понимаю.

Тяжелая дверь открывается со скрипом.

Я ощущаю взгляд Остина на своей спине. Когда я оборачиваюсь, то

застаю его наблюдающим за мной. Я не выдумала желание в его глазах. Он

облизывает нижнюю губу.

Я крепче сжимаю ручку двери.

– Чего же ты от меня хочешь?

Он вздыхает, и на секунду мне кажется, он ничего не ответит. А затем

его губы искривляются в печальную, кривоватую улыбку.

– Все, Брианна. Я хочу все.

– 16 –

Когда я забредаю на кухню за завтраком, Остин уже сидит за огромным

деревянным столом, потягивая чашку чая. Он насторожено наблюдает за

мной, словно не уверен, собираюсь ли я залепить ему пощечину или снова

накинутся на него.

Тут нечего беспокоиться. Я слишком обессилена, чтобы ударить его, да

и ни за что на свете я не буду пытаться поцеловать его вновь, даже притом

что мой живот сводит, когда я смотрю на его губы. Я сажусь напротив него и

хватаю пустую чашку.

Остин думает, что хочет от меня все, но он не имеет это в виду. Не по-

настоящему. Он желает идеал, фантазию, которая не существует. Эта

печальная, раздраженная девушка – это все что я представляю из себя на

данный момент. Я – сама горечь и месть. Во мне есть место только для этого.

Остин ставит свою чашку.

– Ты когда-нибудь была в Риме? Он летом прекрасен.

– Нет.

Итак, мы не собираемся обсуждать, что произошло. Хорошо. Мне не

нужна вторая доза унижения.

– Если Сыны здесь – это означает, что у нас не так много времени.

– Тогда мы будем драться. Разве не в этом весь смысл?

– Смысл в том, чтобы уберечь тебя.

– С каких пор?

Его взгляд теплеет.

– Так было всегда.

Я сосредотачиваюсь на корзине с кексами в центре стола, сражаясь с

огнем, разгорающимся под ложечкой и распространяющимся наружу.

– Ты ведь можешь сражаться теперь, когда ты больше не бессмертный,

правильно? Ты не можешь быть изгнан в потусторонней мир. Я отыщу

Шерри Миликен. Мы сможем победить их.

– Слишком рискованно.

– Это то, чего ты хотел. Я буду сражаться с Сынами. – Я буду

сражаться с Блейком. – В чем дело? Теперь, когда ты можешь погибнуть,

война перестала казаться такой уж великолепной идеей?

– Я потеряю не только свое бессмертие.

Дрожь в его голосе заставляет меня взглянуть на него. Его лицо

бледное, осунувшееся. Что происходит с Остином? Мик спешит в кухню.

– Милорд, я пытался остановить его, но он настаивает на том, чтобы

увидеть вас сейчас.

Он оглядывается через плечо.

– Кто? – спрашивает Остин.

Прежде чем Мик успевает ответить, Лай ам врывается за ним.

На нем современная одежда – пара узких джинсов и облегающий синий

свитер. Похоже, что в царстве духов тоже есть Городские Торговцы. Лайам

выглядит моложе, но также и не к месту. У него не очень хорошо получается

скрыть потусторонний вид в том, как он держит идеальной формы

подбородок.

– Ну, разве это не по-домашнему?

Лайам практически плюхается на место рядом со мной и тянется за

кексами. Он откусывает такой большой кусок, что полкекса исчезает. Я даю

деру, оставляя как можно больше расстояния между нами.

Остин садится прямее, теперь его лицо – маска надменного

притворства.

– Прошло так много времени, что ты забыл свои манеры?

Лайам стряхивает крошки с рубашки.

– Прошло слишком много времени. – Он смотрит на меня. – Вижу, ты

уже познакомился с моим воином.

– Я тебе никто, – говорю я.

– Она тебе никто, – одновременно отвечает Остин.

Лайам переводит взгляд от меня к Остину и смеется.

– Разве это не интересно? Ты даже слабее, чем я думал, Араун.

– Остин. – Поправляет он.

– Такое человеческое имя. Оно кажется тебе более подходящим.

Лайам запихивает остаток кекса в рот и жует. Он говорит с полным

ртом.

– Я поживу здесь ближайшее время. Пусть твой человек приготовит

лучшую комнату.

Мик все еще неловко мнется в дверях.

– Сэр?

Остин делает глоток чая, внешне выглядя спокойным.

– Не припоминаю, чтобы высылал тебе приглашение. Это все еще мой

дом.

Лайам ухмыляется.

– Лучше держаться за свое земное имущество, пока оно у тебя есть. Ты

не сможешь взять его с собой.

Остин исчезает во вспышке золотистого света настолько яркого, что

мне приходится прикрывать глаза. Свет едва тускнеет, когда он появляется

снова, окутывая всю комнату своим блеском.

– Ты слишком много предполагаешь. Я не какой-нибудь слабенький

человек.