Золото мертвецов

При появлении новых посетителей внимательно оглядели тех, обменялись несколькими словами и вскоре вышли.

— Не иначе местные братки, — кивнул вслед парням Зингер.

— Вроде того, — согласился Душман.

Заняв один из столиков, «охотники» сделали заказ и вскоре с аппетитом уплетали принесенную официанткой солянку и бифштексы с луком. После них, выпив по чашке капучино, поднялись к себе в номер и, немного посмотрев телевизор, улеглись спать.

Рано утром, плотно позавтракав и прихватив с собой в дорогу термос горячего кофе из бара, вся троица уселась в «джип», и он выехал на пустынную трассу.

Через пару километров сидевший за рулем Душман обратил внимание на догонявшую их бежевую «девятку» с тонированными стеклами. Приблизившись к иномарке, она пошла на обгон, а из переднего правого окна высунулась рука, делавшая жест остановиться.

— Интересно, чего им надо? — спросил сидевший рядом с Душманом Огнев.

— Щас увидим, — ответил тот, после чего сбавил скорость и, съехав на широкую обочину, остановил машину позади вставшей спереди «девятки». Из той вылезли и вразвалку направились к «джипу» трое.

— Ба! — хлопнул Душмана по плечу сидевший сзади Зингер. — Да это же вчерашние пацаны. Видать, хотят нас подоить, как коровок.

— Ну что ж, это дело хорошее, — хмыкнул тот. — Поглядим, что за быки. Ты, Юра, пока будь тут, — наклонился к Огневу. — А мы с тверскими маленько побазарим.

— Хорошо, — кивнул Юрий, нащупав за поясом пистолет и сдвинув предохранитель.

Подойдя к вышедшим из машины Душману с Зингером, парни остановились, а потом самый рослый из них, поигрывая кастетом, сказал:

— С вас штука зелени, мужики, за проезд по нашей трассе.

— Колян, выдай им, — кивнул Душман приятелю, и в то же мгновение от молниеносного удара в челюсть говоривший полетел наземь. Через пару секунд, пуская розовые сопли, рядом с ним валялись оба напарника.

— Да это не быки, а сявки, — процедил Душман. А Зингер, саданув берцем в лоб одному из пытавшихся встать, посвистывая, направился к «девятке».

У передней открытой дверцы нагнулся, выдернул из зажигания ключи и чем-то хлопнул. Потом, забросив их в темневший у обочины бочаг, вернулся:

— Ну чё, погнали?

— Молодца, красиво гасишь, — ухмыльнулся Душман, — пусть знают наших.

Затем они уселись в «джип» и, дав на прощание длинный сигнал, тронулись с места.

— Да, мля, — оглянувшись назад, вздохнул Зингер, — кругом одни бандиты. И что за страна такая? — Потом вытащил из кармана пачку смятых ассигнаций и передал Душману: — На. Взял у них в бардачке. Пригодятся на бензин, дорога дальняя.

— А хотите по случаю анекдот, — переключив скорость, покосился на Огнева Душман.

— Давай, — сказал тот, — если по случаю.

— Значит, возвращается Илья Муромец из былинного похода и вдруг видит перед собой шлагбаум. Рядом на дереве сидит Соловей-разбойник и говорит:

— Слышь, придурок, плати пятьдесят гринов и проезжай!

— Щас я подниму свою дубину один раз, и ты сделаешь мне минет, — отвечает ему Илья Муромец.

— Ты чего, совсем тупой? Я шас позвоню браткам, они тебя прихлопнут как муху!

— Теперь я подниму дубину два раза, — говорит Илья. — Сделаешь мне два минета.

— Мужик, ты чего? Обкурился?! — верещит Соловей-разбойник. — Гони бабки! В последний раз предупреждаю!

— Ну, тогда три минета, — показывает Илья пальцы.

— Все, падла, ты меня достал, — шипит Соловей и звонит по мобиле своей крыше. — Слышь, Горыныч, тут какой-то отморозок денег не хочет дать и требует сделать ему три минета. Что? Спросить, как зовут? Тебя как зовут? Говорит, что Илья Муромец. Чего сделать? А, понял. Я уже спускаюсь…

— Га-га-га! — грохнуло в машине смехом.

Очередная остановка была во второй половине дня, уже в Карелии.

На этот раз остановились у большого озера с кристально чистой водой, окаймленного хвойным бором. За ним к западу клонился белесый шар солнца, из чащи доносился дробный стук дятла по дереву.

Размяв затекшие ноги и ополоснув в озере лица, друзья извлекли из багажника сумку с продуктами, термос и сверток брезента.

Затем, расстелив его на лужайке под старой березой с клейкими листьями, уселись по-турецки и подкрепились, закусывая бутербродами с колбасой и прихлебывая теплый кофе из кружек.

— Хорошо, — сказал, привалившись спиной к шершавому стволу, Зингер и уставился в бледно-голубое небо. — Вот так бы ехал-ехал и ни о чем не думал.

— А ты что, умеешь думать? — заговорщицки толкнул Душман Огнева, уставившись на приятеля.

— Не, только кулаками махать, — обиделся тот. — Я, между прочим, когда-то учился в институте, на тренера.

— Это я в курсе, — рассмеялся Душман. — Ты лучше расскажи Юрке, за что тебя оттуда вышибли.

— В морду декану дал, он к моей девушке приставал, — нахмурился Колька.

— Ну, вот, а надо было думать, — назидательно сказал Душман. — А ты чуть что, сразу в морду. Кстати, за что ты тех парней утром избил?

— Ты ж сам сказал «дай им!», — аж подпрыгнул на брезенте Зингер.

— Я имел в виду деньги, а ты сразу в драку. Нехорошо, — багровея от сдерживаемого смеха, просипел Душман.

— Да пошел ты, — теперь уже всерьез рассердился Зингер и обиженно засопел.