Золото наших предков

Ножкин довольно быстро нашёл место для «передислокации» и Пашков получил команду на подготовку складов к переезду. Ознакомиться с новым местом поехал Калина. Он противился переезду, но новое место ему понравилось. То были помещения, принадлежавшие некому энергетическому предприятию, и внешне они смотрелись довольно неплохо. Единственно, что оказалось крайне неудобно, на работу теперь предстояло тащиться через весь город, на Северо-Запад, тогда как почти все сотрудники фирмы жили на Юго-Востоке.

Институтская администрация на подготовку «Промтехнологии» к переезду ответила предупреждением, что пока фирма не заплатит долг за аренду, ни одна машина с имуществом не покинет территорию. Шебаршин, до того почему-то уверенный, что сумеет «наколоть» институт, забегал как ошпаренный, забыв о своём неуёмном желании разделаться с кладовщиком. К тому же сейчас, на время переезда ему дорог был каждый человек – ведь предстояло погрузить, перевезти и разгрузить несколько тонн сырья, имущества и оборудования.

Институтское начальство ещё раз пугнуло, не пропустили через проходную сотрудников фирмы, после чего Шебаршин, наконец, решил слегка раскошелиться, заплатить часть долга. А ближе к концу октября первая партия имущества и сырья была погружена на КАМАЗ. Сопровождал этот груз Пашков. Загружать огромную фуру пришлось и ему вместе с рабочими. В кабину КАМАЗа он садился с подгибающимися от усталости ногами… Но отъехали сначала недалеко. На пересечении шоссе Энтузиастов и Нижегородской улицы образовалась автомобильная пробка, которая не рассасывалась часа полтора.

– Ну, вот и у нас то же самое, что на Западе было в семидесятых. У нас всё повторяется с временным лагом тридцать-сорок лет, – саркастически изрёк Пашков, глядя на безбрежное море всевозможных автомобилей, простиравшееся и сзади, и спереди.

Шофёр с автопредприятия, с которым обычно имела дело фирма, удивлённо взглянул на него. Примерно ровесник Пашкова, он, однако, не помнил, что лет тридцать назад советская пропаганда с радостью сообщала об автомобильных пробках в западных городах. Дескать, вот как плохо у капиталистов, какой у них бардак, не то что у нас, в светлом царстве развитого социализма. При этом упускалось, что пробки там от слишком большого количества частных автомашин, почти по штуке на семью, а в светлом царстве… Зато пробок действительно не было.

До нового места КАМАЗ добрался уже поздно вечером. Там дожидался Калина, приехавший на метро. Он организовал разгрузку силами местных рабочих, которые по совместительству согласились работать в фирме. Из этого Пашков сделал вывод, что часть старых рабочих решили уволить и заменить новыми. Пашкова не могла не обрадовать такая перспектива, ибо в числе уволенных на этот раз непременно должен был оказаться и Карпов. Он, совместитель, не мог уволится с прежнего места, с завода, где проработал много лет, и только там благодаря старым заслугам отца его могли терпеть, дать возможность доработать до пенсии.

Тем не менее, новое место пришлось Пашкову не по душе, он словно предчувствовал, что долго здесь не проработает. Фирме представили целый этаж административного корпуса под цех демонтажа, лабораторию и кабинеты, под склад готовой продукции – подвальное помещение, а под склад сырья, расположенный рядом во дворе, сборный ангар-сарай. Этот сарай произвёл на Пашкова удручающее впечатление: стены из тонких железных листов, шиферная крыша, щели в которые затекает дождевая влага, задувает ветер… Новые рабочие-совместители сразу стали «доставать» Калину вопросами о зарплате – им здесь после восемнадцатого августа вообще перестали платить.

Разгрузку закончили уже около девяти вечера. Домой Пашков и Калина ехали вместе на метро.

– Говоришь, четыре года квартиру здесь ждал? – вдруг спросил Калина расслабившегося, убаюканного перестуком вагонных колёс Пашкова.

– Четыре года, – устало подтвердил Пашков, пытаясь потянуться, чтобы унять боль в пояснице, ставшей следствием пережитого погрузочно-разгрузочного дня.

– Всего четыре года? – покачал головой Калина.

– Ничего себе всего. Мы с женой, знаешь, как намаялись пока ждали, переживали то ли будет квартира, то ли нет. Все четыре года на нервах.

– Зато ни рубля не заплатили своих. С тобой за твою службу хоть как-то рассчитались. Вообще, счастливые вы люди москвичи, – позавидовал Калина, но спокойно, не злобно.

– Ну а ты, что несчастливый? Ты же тоже москвичом стал, – буркнул в ответ Пашков.

– Стал… Только чего это стоило, и стоит. Я ведь тоже бесплатную квартиру заслужил и есть она у меня в Алма-Ате. Да, только, чувствую, бросать её придётся, или за бесценок продавать. Там жизни не будет. И здесь я тоже себя своим никак не могу почувствовать. Такой вот фокус Сергей.

– Да брось ты Петя, привыкнешь.