Золото ночного Будапешта

— Да как мне вам еще объяснить? Не держала я зла на женщин Муромского! Все они: и Нина, и Настя — мне как сестры. По несчастью, — добавила она. — Это все он, проклятый! Сделал из меня посмешище! Короче, когда я бегать за ним устала, я решила положить конец этой комедии. Позвонила ему в номер и назначила встречу в ближайшем от гостиницы кафе. Я хотела предстать перед ним в своем обличии, снять ужасный парик, плащ и сказать ему все, что о нем думаю. Знаю, мол, с какой целью он приехал в Венгрию. Он узнал мой голос, испугался и пришел в кафе. Разговора не получилось. Вернее, вышло все не так, как я ожидала. Я думала, этот мерзавец будет просить у меня на коленях прощение, а он лишь рассмеялся мне в лицо: «Ты оглянись, а потом посмотри на себя в зеркало. Неужели никого нет достойней тебя? Дорогая Валя, я тебе премного благодарен, но всегда надо стремиться к лучшему. У меня все впереди, а у тебя, извини, остались лишь воспоминания об увядшей молодости». Вот так и сказал! Потом посмотрел на часы и поднялся, чтобы уйти. Вот тут я и вцепилась в его слащавую морду. Хорошо, что мы сидели в закутке, и остальные клиенты кафе не могли нас видеть. Как же я его разукрасила! Любо-дорого было посмотреть на мою работу. Пять минут я его мутузила, поставила два синяка под оба глаза, от души исцарапала щеки. Он пытался отбиваться, да где там! К нам подоспела Любаша. Она держала его сзади, а я била, била, била. Надо отдать ему должное, он не кричал, не звал на помощь, видно все же чувствовал себя виноватым. Когда я разрядилась на нем по полной программе, то села на место и заплакала. А он попросил у меня зеркало, посмотрел на свое отражение и сказал: «Ну и куда я с такой физиономией? Эх, Валя, Валя, всю жизнь ты мне испортила». Представляете? Это я ему испортила? Каков подлец, каков подлец, — запричитала Валентина.

— И это все? — спросила я, продолжая разговор.

— Все, — кивнула головой Попкова.

— Кто же тогда напал на Воропаеву и убил Редькину? — подумала вслух Алина.

— Про Редькину я ни сном ни духом, — для убедительности Валентина Ивановна даже перекрестилась. — А что касается соседки Муромского, у меня есть предположение. Я, когда за так называемыми туристами со стороны следила, во многом разобралась. Не группа, а бордель, я вам доложу! Особенно бабы шустрые. Нет, про вашу Воропаеву ничего плохого не скажу, во всяком случае, на Ваську моего она не заглядывалась, хотя он и пытался за ней приударить. Но она на него ноль внимания. Ей вроде бы больше Курков нравился, тот, кого чуть зрения хулиганы не лишили. А в того по уши втюрилась Вероника.

— Это та, у которой стрижка, как у Мирей Матье? — уточнила Алина.

— Она самая. Я в тот вечер Ваську по доброте душевной в свой номер повела, хотела ему компрессы на синяки поставить. Хоть он и подонок, но по-человечески его жалко. Кто ж ему, как не я, первую помощь окажет?

— Ну, правильно, бабская логика: сначала бью, потом раны зализываю.

— А хоть бы и так, — без вызова сказала Валентина. — Вы меня не перебивайте. Когда мы с Василием из лифта выходили, увидели со спины Веронику. Она шла к лестнице. Мне опять кровь в голову ударила: «К тебе, что ли, прибегала?» — «Да почему ко мне? Рядом со мной живет Воропаева, а через номер руководитель группы, Калюжный Александр Максимович».

— Может, она и впрямь к Калюжному ходила?

— Нет, когда мы ее увидели, она как раз проходила мимо номера Калюжного. Проходила, а не выходила, — сделала ударение Валентина. — Одно из двух: она могла или выйти из номера Воропаевой, или уходить от Васькиной двери.

— А Василий может подтвердить ваши слова? Где он, кстати?

— Уехал он.

— Уехал? — не сдержала я своего удивления. — Он ведь несколько дней назад приехал?

— А теперь уехал из этого города — навсегда. — Заметив на наших лицах недоумение, Валентина продолжила: — Судите сами, к Нине он вернуться не сможет, потому что денежки ее промотал: вбухал их в вояж за невестой. Где ему жить? Новую жертву искать и окучивать? Не позволю! И в городе его присутствия не потерплю. Короче, дала я ему денег на билет и попросила убраться из города на все четыре стороны.

— И куда он поехал?

— На малую родину, в Азов, не так далеко, как хотелось бы, но все-таки не одна сотня километров нас разделять будет. По принципу: «С глаз долой — из сердца вон», — протяжно вздохнула Валентина.

— Ну надо же! — хмыкнула Алина. — Как есть — русская баба! Сначала морду мужику набила, потом ему компресс поставила, теперь вот на дорогу денег дала. Допускаю, Валентина Ивановна, что вы Василию и билет сами купили. А как проверите, что он доехал до места назначения, а не слез на первой же станции?