Золото Партии

Лучше поедем в ресторан. О, Дорогая — ты уже слегка навеселе. Если не сказать «в гавно». Давай расплатимся и уедем навстречу ночному городу на ночной променад. Да, давай я отвезу тебя домой. Да, да, просто посидим и поговорим. Пауза в разговоре — ненавязчивый поцелуй — я не убираю губы… Я настойчив… Все нежно — и тут я впиваюсь в ее губы с силой и остервенением. Вот, рукой за пизду. Я беру ее. Беру грубо. Бешеный секс. И все вот я уже не могу кончить — я ебу ее, ебу бешено, как всегда вкладываю душу в это дело. Она уже не может — вырывается. Я держу ее зубами за ухо и рукой за пизду. Все, она кончает еще и еще. Нет, дорогая — зачем ты заблевала всего меня. На мне ведь только галстук дяди Сережи — работника дипломатического корпуса. Что — ты просишь остаться — Ах, ма шер, я не могу. Чудесный вечер, я элегантно перекидываю заблеванный галстук через плечо. Я — не Фоменко, я не Певцов. Я просто достал и выебал тебя, пафосная ты, надменная сучка.

06.04.04 06:28

Matsushito

Code Red:

Диалог

«» Mark Scheider

«» ArkAshA

«» Shade

— Давно лежишь?

— Да неделю уже.

— Передоз?

— Суицид.

— Понятно… Чего жрал?

— Азалептина сто таблеток.

— О! Нихуя!

— Да, бля. Трое суток в хате провалялся, когда нашли температура +27 была… в коме восемь дней. А у тебя чего? Передоз?

— Угу. Взял грамешник у барыги. Точно грамм? — спрашиваю. Он такой — точно, грамм… бля буду. Ну я в ложку сыпанул его, хуякнулся, в реанимации глаза открываю, а доктор такой, — у тебя в крови 0,8 грамма героина, ты, типа, на что расчитывал? Представляешь! Наебал на 0,2! Сука-барыга, выйду, очко ему порву!

— А мусора как? Подъезжают сюда?

— У-у-у… Подъезжал дознователь, да состава-то нету и на кармане небыло, всё сыпанул, говорю же.

— И ко мне приедут?

— К тебе? Ну хуй знает. Должны вообще. Надо ж доказать что суицид, вдруг покушение?

— И чё говорить?

— Говори — непредномеренная передозировка и идите нахуй, но твои проблемы не в ментах, на дурку уедешь… да.

— На дурку?

— В дурдом. Здесь тебя пару дней для вида подержут, а потом в дурку сплавят. Вон — Крашенный подтянулся. Скажи, Крашенный, всех ведь суицидников на дурку отсюда шлют?

— Э-э-э… Ну если забашляешь могут и на волю выпустить. У тебя родственники есть?

— Мать пенсионерка.

— Пиздец тебе. На «четверку» следущий этап пойдет. В процедурке сёстры говорили.

— На «четвёрку»? Что это?

— Плохая это больница, пиздец. 4-ая психиатрическая… В четвёрку тебе нельзя, ты и так доход. Вены режь — в реанимации этап пересиди.

— А как увозят-то? Может с докторами добазарится?

— А-ха-ха. Да ты же псих. У тебя прав нет. Есть закон о принудительной госпитализации. Это даже не тюрьма, тебе адвокат не положен. Ты вообще никто. На ночь всем уколы делают. Кому витамины, а кому нейролептик специальный. Саданут тебя в жопу, а в три ночи — фонарик в глаза и подъём-поехали. Ты после укола как резиновый будешь, даже вязки не нужны. Ты на вязках лежал?

— Нет. А как это?

— К койке привязывали? Руки, ноги, через грудь верёвку перекинут, а будешь дёргаться, развязаться пробывать — и через рот перекинут и к кровати концы примотают. Могут и проволкой прикрутить. Видали и такое.

— Плохо, а сколко денег дать надо, может мне кореша мои помогут?

— Не знаю. Долларов пятьсот, не меньше. Здесь всю токсикологию армяне держат. Весь институт под армянами ходит. Они осторожные суки, не жадные. Им тебя проще в дурку спулить, у них план…

— Столько мне не найти. А ты откуда всё знаешь, Крашенный?

— Да я здесь восьмой раз уже. В темы въезжаю. И в «четвёрке» лежал, кстати. Там пиздец, поверь. Могут зимой из шланга облить и окно открыть за то, что спичку в палате нашли. Ты понял, блять? За спичку горелую…

— Не может быть, пиздишь.

— Дурачок ты. Не знаешь психиатрии нашей. Там вообще людей нет. Гестаповцы — дети малые перед ними. Я всю жизнь по дуркам, знаю досконально. Вот Сашок курить пришел, у него спроси.

— О чём пиздите?

— Да молодой заехал. Сто таблеток азалептина… а на дурку не хочет, просвещаем.

— Это пиздец…

— Сашок, а ты каким ветром? Тоже передоз?

— Не-а. Я с тюрьмы только откинулся. Три года на Матросской вшей кормил — приговора ждал. Может помнишь нападение на обмен в 99-ом, тогда двух ментов завалили. А я за рулём сидел. Мне трёшник и впаяли и с суда прям отпустили.

— А сюда как?

— А-а-а… Вышел, два дня погулял, зашел в супермаркет за водкой. Там хуй какой-то плечом меня задел. Я ему в табло. Он на стелаж с виски упал, всё побил, челюсть сломана. Менты, дело. Я под суицид закосил, финлепсина пачку схавал. Теперь вместе на «четвёрку» поедем. Не хочу в тюрьму больше. Чифирить-то будем?

— Так Ашот последний кипятильник отобрал!

— Хуйня! Крашенному мама два кипятильника подогнала. Второй за лампой сныкан. Пойдем, ща на голодуху до обеда самый кайф будет. Молодой, на шухере постоишь?

— Да, если надо… А чо за чифир-то?

— Чифир это чифир. Увидишь.

— Ну, ладно. А что ещё в дурке бывает?