Золото Партии

Чем я благодарен своей родной стране? Да, признаться, только детством, позволявшим нам заниматься, чем хочется, а не чем надобно. Наше поколение росло, как сорняки на обочине – каждый творил, что душе угодно: кто бухал, кто ширялся, а я с лучшим другом Отто были любителями бродить по всяким отдаленным и нехорошим местам в поисках адреналина на свои прыщавые задницы – будь то заброшенная фабрика унитазов или пропитый сверхсекретный завод по выработке пластилина и т.д. Но самое для нас было заманчивое место – это городская свалка. Это был свой МИР, со своими законами, где правит сильнейший и самый охуевший. Но мы о царивших там законах тогда ничего не знали – мы были обычными хуевыми школьниками 9-х классов начала 21 века. И вот мы в выходные солнечным утром выходим из подъезда и держим курс на СВАЛКУ. За плечами у нас убогие китайские школьные ранцы, из которых вывалены нахуй учебники, и вместо них уложены бутылки с лимонадом «Колокольчик», «Дюшес», пачки вафель «Обкакыш» и печенья «Кариес». Путь на городскую свалку неблизок, и в пути мы рассуждаем, что сегодня увидим: всякие диковинки, вроде растерзанных протезов от умерших инвалидов, разбитых телевизоров, покореженных велосипедов, детских игрушек, раскуроченных детками-даунами, и просто вещей, наполняющих каждый дом, отслуживших свой срок и резко разонравившихся хозяевам. Идем по железной дороге, по пути цепляемся за товарняк и едем с километр на халяву, главное тут – чтобы ноги не отхуячило поездом, а то на култышках далеко не ускачешь, и еще надо не попасться ж/д милиции под руку, затем сворачиваем в густой лес и идем по тропинке, которая, виляя, как кишечник в утробе, в свою очередь раздвоится, те дорожки тоже будут ветвиться – короче, путь одолеет только хорошо знающий дорогу. Пешкодраля по лесной груновке, мы вдруг видим медицинскую «буханку», остановившуюся на обочине. Мы, юркнув в кусты, следим за происходящим – из авто вылазят 2 медсестры преклонного возраста, берут за ручки огромный бак из нержавейки и с трудом волокут его в лес подальше от дороги. Отто еще прикольнулся: «Вот и хавчик зверюшкам приехал!». Через минуту возвращаются явно налегке – мы слышим, как грохнул пустой бак об пол УАЗа. И покидают место сброса. Мы идем посмотреть – нам любопытно, ЧТО ЖЕ ТАМ ТАКОЕ? Увидев, нам обоим становится дурно – то был выброс ампутированных конечностей вперемешку с абортными младенцами-зародышами из ЦРБ. Матерясь и отплевываясь, мы бежим прочь. И вот, почти через 2 часа усиленного протирания подошв, мы подходим к миазменному пункту назначения. Кто хоть раз бывал на свалке, никогда не забудет этот запах, эту блядскую вонь, смесь самых мерзких запахов: прокисшей еды, забродивших фекалий, старой грязной одежды, горелого пластика – всё это образует дикую адскую смесь. Пробыв на свалке буквально час, ты абсолютно весь воняешь, даже трусы – и те пропитаны ароматом свалки.

Напомню, что свалка представляет собой огромную кучу мусора, высотой с 4-этажку и площадью с нехуевый аэродром. Там копошатся местные жители, попросту бомжи, грязные опустившиеся люди, которые занимаются сбором металла, бутылок, поисками еды, одежды, обуви… У подножия свалки располагаются их домики, сделанные из одеял, матрасов на досочном каркасе, пол там – одна большая кровать, поскольку бомжи там только спят, по-нашему – клопиный вольер. Живут, едят, общаются, дерутся они наверху, в своем МИРЕ. На свалке. Их жилища-халабуды мы прозвали барсарками. Так и говорим: «Пошли грабить барсарки!».

Поскольку люди в городе выбрасывают всё, в барсарке можно найти тоже абсолютно всё – от ржавых бритвенных станков до золотых украшений и гранаты Ф-1. Естественно, бомжи не в восторге от «оголения» их жилищ, так что не стоит попадаться, а то можно запросто получить ржавым кухонным ножом в живот. Обычно по плану у нас сперва «экскурсия» сверху – среди горящего мусора можно много найти, целый мешок диковинок, инфицированных неизвестными болезнями, а потом, когда подходит мусорка КаМАЗ, или приезжает ЗиЛон с целью приема картона, металла, бутылок – в обмен на хлеб и водку – мы шмонаем по барсаркам – поскольку все копошатся наверху. Стараясь глубоко не вдыхать вонь, мы с Отто идем среди тряпья, старых калек-кукол, выброшенных видео– и аудиокассет, дисков, переполненных калоприемников, бытовой аппаратуры, аккумуляторов, покрышек, холодильников. Опасаемся только собак – их бомжи прикармливают, они собираются злобными стаями – мы уже неоднократно съебывали от них, яростно проклиная мерзких тварей. И тут мы слышим вызывающий басовитый голос: