Золото Партии

Прошло всего пять минут с тех пор, как Коля распахнул окно. Свежий воздух бодрил. Коля смотрел на нее как завороженный, не мог отвести от нее взгляда, замерев стоял, опершись спиной на подоконник и держа на весу руку с потухшей папиросой. Она лежала перед ним, как полевой цветок, как воплощенная весна, юная, чистая, белая, необыкновенная в своей свежести. Коля был не знаток искусства, но где еще мог черпать он слова и образы, чтобы выразить всю красоту торжественности момента и все величие торжественной красоты, явившееся ему в ее наготе. Он мог только смотреть и впитывать миг за мигом время удивительного счастья, сознавая его неоплатность и благодаря всех богов за эту отпущенную ему возможность.

Коля вдруг очнулся от своего счастливого оцепенения, и суетливо выбросил окурок в окошко. Он понял, что уникальность уникальностью, но ее появление здесь неслучайно, что она ждет его, и что, несмотря на всю его похвальную скромность, промедление все же было бы непростительным. Он медленно подошел к ней, боясь спугнуть ее девическую решимость, и поглядел ей в лицо. На нем, подернутом легчайшим слоем пудры, играла слабая полу-улыбка. Коля внезапно для самого себя вздохнул и тоже улыбнулся. Он понял: она ждала его. Она отдала себя в его власть, она лежала перед ним, беззащитная в своей добровольной наготе, а он не верил в это, и продолжал сомневаться, он все еще искал подтверждений. И, боже, она была настолько благородна, что давала их ему! Колю захлестнула жаркая волна восхищения, он понял в этот момент, что означает «помутился разум» и ощутил эйфорию – он наконец перестал сопротивляться самому себе, наклонился и поцеловал ее в прохладные душистые губы…

Она не ответила на поцелуй, и Коля принял это как должное. Он знал – и знал, что знает она – у них впереди все время, чтобы узнать все ее тайны. Он знал, что она не станет от него ничего скрывать, а он приложит к этому все свои способности и старание. С удовлетворением отметив, что кровь из дренажных отверстий уже почти полностью стекла, он мельком взглянул на ряд блестящих инструментов, лежащих на чистой клеенке, на прозрачные бутыли с резиновыми пробками, и взялся за шланг. Слабая струя воды смыла остатки крови в сливное отверстие, где закрутилась маленьким водоворотом и исчезла с тихим горловым звуком. Коля выключил воду и, удовлетворенно усмехнувшись, стал натягивать толстые резиновые перчатки. «Так, красавица, посмотрим-посмотрим, что ты от нас скрываешь…» – пробормотал он, выбирая длинный нож с широким лезвием. Лежащий рядом ланцет немножко сдвинулся, и Коля машинально поправил его. Теперь скальпели были в идеально ровном строю. Коля кивнул. Все было идеально точно. Он любил порядок на рабочем месте и старался безукоризненно поддерживать его у себя в прозекторской, за что был неоднократно поощряем начальством. На стене висело несколько похвальных грамот. Среди них аккуратно цветным скотчем была пришпилена открытка с шутливым стишком, подаренная ему приятелем из психо-неврологического отделения:

Мой друг патологоанатом

Не выступал за мирный атом

Не шел войною на отцов

А просто резал мертвецов.*

-----------------------------------

* Стихи брата Никодима.

14.02.02 06:14

Иван Фролов

Адмирал Говноедов:

Милая особенность

«Вот это девушка!» - думал Влад, под размеренное покачивание вагона рассматривая сидевшее напротив него молодое создание .

«Эта девушка будет моей!» - думал Влад, пока ноги сами несли его вслед за выходящей из метро нимфой.

- Эта девушка будет моей женой! – произнес Влад на выдохе, вскакивая вслед за девушкой в уже отъезжающую от тротуара маршрутку.

Девушка снисходительно улыбнулась:

- А меня-то Вы спросили?

У Влада перехватило дыхание от звука ее голоса.

- Не отвергайте меня! – прошептал он, склоняясь к ее прекрасному ушку, украшенному матово поблескивающей в темноте салона сережкой с жемчужинкой. Девушка снова снисходительно улыбнулась, а потом рассмеялась – сверкание ее зубов я в темноте было гораздо более ослепительным, чем сверкание сережки.

Так они познакомились.

На следующий день он повел ее в ресторан, поил шампанским, и в конце концов они оказались у него дома. Лика оказалась прекрасной собеседницей – умной, тонкой, с потрясающим чувством юмора. Влад пьянел от ее улыбки, от запаха волос, от блеска глаз, зубов, серег…

«О, чччччерт!» - пробормотал Влад, когда почувствовал мокрое тепло, разливающееся по простыне его постели. Постанывающая от наслаждения Лика медленно приходила в себя.

- Не беспокойся, милый! – бормотала она, продолжая судорожно сжимать его ягодицы своими нежными ручками. – Это моя милая особенность – когда я кончаю, я всегда писаю.

На первых порах Владу было не по себе, но Лика была так очаровательна, она была прекрасно принята его друзьями, она вызывала зависть у коллег по работе, особенно у извечного друга-соперника Геннадия.