Золото Роммеля

– Тогда в чем дело? Занять пистолет, или предпочитаете пользоваться своим?

Морской Пехотинец всегда уважал княгиню Сардони за то, что она не прибегала к язвительности и насмешкам. И если сегодня ее слегка повело, то для этого, очевидно, были какие-то основания. А следовательно, должно существовать и оправдание.

– Видите ли… У меня закралось подозрение, что этот самый исполосованный шрамами Шрайдер – не кто иной, как Отто Скорцени.

– Скорцени?! – дрогнувшим голосом спросила княгиня Сардони, она же агент контрразведки Ватикана «Валерия». – Вы уверены, что это именно он?

– Как бы мы в этом ни сомневались, штурмбаннфюрер Скорцени уже у ворот виллы. Обер-диверсант рейха уже здесь – и с этим придется смириться.

– Хватит паясничать, сержант! – вдруг сорвалось у княгини. Уж она-то прекрасно знала, что фамилия Шеридан, под которой у нее на вилле появился сам сержант, тоже отцу этого американца никогда не принадлежала, однако же до сих пор не пристрелила его.

– И все же это Скорцени. Судя по всему, вместе со своим адъютантом Родлем, ну и с десятком солдат охраны, естественно.

– То есть с гауптштурмфюрером Родлем, – почти машинально уточнила княгиня. – Но они не могли появиться здесь, это совершенно невероятно, – растерянно бормотала она, стоя на краешке палубы и держась рукой за уходящий к вершине мачты канат. – Мне, конечно, хотелось бы, чтобы обер-диверсант рейха навестил «Орнезию», но не таким вот, подпольным, образом. Что вы так смотрите на меня, Шеридан, или как вас там на самом деле?..

– Я всегда смотрю на вас только с почтением.

– Однако не ответили на основной вопрос – каковой является ваша настоящая фамилия?

– Какую бы я ни назвал в эти минуты, она все равно окажется вымышленной.

– По крайней мере, откровенно, – процедила княгиня.

– Если же вам угодно выслушать собственное мнение сержанта морской пехоты, то я не стал бы придавать этому визиту слишком большое значение. Тем более, что, как мне кажется, настроен штурмбаннфюрер весьма миролюбиво.

– А вы подозревали, что он явился сюда, чтобы штурмовать нашу виллу?

– Главное, чтобы не пытался похитить вас, как в свое время – Муссолини.

Еще несколько секунд княгиня посматривала, то на слегка покачивавшуюся на волнах шлюпку, то на Морского Пехотинца, затем решительно направилась к трапу, соединяющему яхту с берегом.

– Вы ведь уже виделись с ним, так? Что вы ему сказали и что услышали в ответ? Чего вы молчите?

– Я не молчу, а выслушиваю вопросы.

– Так, может, хватит их выслушивать и пора отвечать?

– Если же вернуться к личности штурмбаннфюрера… Я уже сказал ему, что в столь ранние часы княгиня Сардони гостей не принимает, и оставил дожидаться приглашения по ту сторону ворот.

Мария-Виктория посмотрела на него, как великодушная мать-настоятельница на последнего защитника осажденного монастыря.

– Вы действительно решились на такое?

– Исходя из того, что вилла «Орнезия» является собственностью Ватикана, а также из того, что неприкосновенность ее гарантируется святостью дипломатической неприкосновенности и нейтралитета Святого престола.

– Да вы – Талейран! Я вот почему-то очень часто забываю о дипломатическом иммунитете «Орнезии».

– Главное, чтобы о нем не забывали обер-диверсант рейха и его подопечные. Так что же нам делать со Скорцени?

– Вечный вопрос человечества: что нам делать с Тимуром, с Македонским, с Наполеоном?..

– Ну, этот парень, допустим, на подобные сравнения не тянет, – ревниво урезонил ее Морской Пехотинец. – Не тот размах.

– И все же вы безумец, сержант! Оставить его по ту сторону ворот! Вы хоть понимаете, что через десять минут Скорцени снесет их?

– Не решится, поскольку знает, что вилла находится под патронатом Святого престола.

– В том-то и дело, что Скорцени способен снести их вместе с виллой и Святым престолом.

– Уж не прикажете ли благодарить этого эсэсовца за то, что он все еще настроен добродушно и милостиво? – внутренне вскипел Шеридан.

– Добродушие Скорцени как раз и является первым признаком того, что он готов снести их, сержант. Если только в гости к нам действительно явился сам Скорцени, а не какой-то в пьяной драке исполосованный шрамами чиновник гестапо.

– Коль уж вам угодно будет выслушать собственное мнение сержанта морской пехоты…

– Чем меньше будете налегать на то, что вы – бывший сержант морской пехоты, мистер Шеридан, – нравоучительно перебила его Мария-Виктория, – тем Скорцени больше будет подозревать вас в том, что на самом деле вы были лейтенантом разведки Военно-морских сил США. И не думаю, чтобы он слишком уж ошибался.

Шеридан затравленно как-то взглянул на Марию-Викторию. Он не желал портить отношения с хозяйкой виллы, но в то же время помнил, что до сих пор в «Орнезии» не принято было выяснять, кто есть кто. Особенно если речь шла о прошлом кого-либо из ее обитателей. Здесь каждый оставался тем, кем прибился к «спасительным вратам» виллы; кем назвался, какую роль избрал для себя.