Золото Роммеля

Скорцени так и хотелось объявить, что подобных лежек у него несколько, в разных частях мира. Сдерживало только то, что врать пришлось бы не столько Марии-Виктории, сколько самому себе. Обер-диверсант и сам только что открыл для себя, что подобных «лежек» у него нет. Да, он пользуется явочными квартирами СД; в разных регионах рейха и за рубежом существуют агентурные базы и подпольные склады-бункеры. Но, при всей секретности, о них знают десятки, а порой и сотни людей; к тому же они существуют в системе службы безопасности рейха, под ее охраной и прикрытием. А где, в каком «незасвеченном» персональном – горном, лесном или еще каком-то там – «бункере», может укрыться он после войны при его-то предательской внешности?

– И не успокаивайте себя тем, – напористо добивала его своей логикой княгиня Сардони, – что вам удастся подыскать более удачное прибежище, нежели вилла «Орнезия», с ее «Кельей отшельника». Во-первых, это уже не Германия, во-вторых, далеко от городов, а следовательно, от полиции, карабинеров и агентов вражеских разведок. К тому же это частная территория, принадлежащая подданной Святого престола, гражданки Ватикана.

– Не спорю, к вашим аргументам стоит прислушаться.

– И потом, не забывайте, что и сама вилла моя находится под покровительством Ватикана. Возможно, в ходе войны покровительство это выглядит неубедительным, но в мирное время вряд ли кто-либо решится проникнуть на территорию, пребывающую под патронатом папы римского Пия XII. Вспомните хотя бы об экстерриториальном статусе его виллы-резиденции «Кастель Гандольфо».

– О чем тоже не следует забывать, дьявол меня расстреляй.

Услышав это, Мария-Виктория победно улыбнулась, выдержала щадящую паузу, а затем вдруг произнесла то, что заставило штурмбаннфюрера совершенно по-иному взглянуть и на экскурсионную поездку к островку, и на заботу княгини о его «послекапитуляционной» безопасности:

– Но главное, – вкрадчиво молвила она, поводя ладонью по предплечью мужчины, – что какое-то время вы сможете укрываться в «Келье отшельника» вместе со своими корсиканскими сокровищами, которые нетрудно разместить в специальном подводном тайнике.

– Стоп-стоп, с какими еще… «корсиканскими сокровищами»? – мгновенно насторожился Отто.

– Предпочитаете называть их «африканскими»? Или же «сокровищами фельдмаршала Роммеля»? Не возражаю. В любом случае мы имеем в виду одни и те же сокровища, которые были переправлены с Северной Африки к берегам Корсики.

* * *

Приподнимаясь в лодке, штурмбаннфюрер чуть было не опрокинул ее. Упершись рукой в выступающую из моря вершину скалы, он ошалело смотрел на княгиню Сардони до тех пор, пока та не приказала:

– Да сядьте же вы, а то опрокинемся и потеряем нашу спасательно-спасительную шлюпку.

– К черту вашу шлюпку и вашу «Келью отшельника»! Прямой, откровенный вопрос: вам давно известно об этих сокровищах, княгиня?

Под воздействием течения лодка медленно разворачивалась носом к выходу из бухты, однако Скорцени не обращал на нее внимания. В эти минуты он вел себя, как следователь, сумевший подловить свою жертву на какой-то мелочевке и теперь упорно загоняющий ее в криминальный угол.

– Забыла сообщить, что вон из той песчаной отмели начинается подъем, по которому до пещеры можно добраться и отсюда, из бухты. Или, наоборот, при необходимости спуститься сюда. По существу, это наша тайная тропа, словно брод через непроходимое болото.

– Я задал вопрос: когда вы узнали о морском кладе Роммеля.

– Затем последуют вопросы: «От кого узнали?», «Что намерены предпринять?»… Не советую устраивать мне допрос. Лучше запоминайте подходы к пещере, очень даже может пригодиться.

– То есть все те знаки внимания, которые вы оказываете теперь бедному германскому диверсанту, обусловлены только тем, что получили задание добраться с его помощью до сокровищ Роммеля?

Княгиня взвесила его ироничным взглядом зрелой женщины, которой приходится оценивать любовные потуги влюбленного в нее подростка.

– Что в этом порочного, Скорцени? Рейх рушится, его высшие чиновники истребляют друг друга, словно пауки в банке, а между тем где-то у северо-восточной оконечности Корсики возлежат несметные богатства, которые могут оказаться брошенными на произвол судьбы, вместо того чтобы быть использованными в благородных церковных целях.

– В церковных?! – изумился обер-диверсант подобному взгляду на будущее сокровищ фельдмаршала.

– …И благородных.

– Ну да, в самых что ни на есть «благородных», – нервно поиграл желваками Скорцени.

25

«…А ведь в Берлине, в СД и гестапо, все еще считают захоронение сокровищ у берегов Корсики величайшей из тайн рейха, – подумалось штурмбаннфюреру Скорцени. – Причем даже в окружении фюрера и Гиммлера о нем известно только единицам, да и то в самых общих определениях количества награбленного Африканским корпусом и реального места его затопления!»