Золото сечи [СИ]

На поиск документов из архива царской полиции и согласование с Москвой ушло 2 дня. Наконец, получив сведения об их возможном местонахождении и допуск на ознакомление, Сергей, на предоставленной председателем "полуторке"[42], отправился в областной центр. Из села выехали ещё затемно, и к полудню были уже на месте. Водитель — наголо стриженый парень в промасленной кепке — остановил машину у трёхэтажного здания дореволюционной постройки, но мотор глушить не стал.

— Это здесь, сказал он. — Только я здесь стоять не буду, мне Николай Иванович целый список поручений дал. Как всё сделаю — подъеду. Подождёте, если что?

— Хорошо, — ответил Сергей.

Взяв из кабины свой кожаный портфель, он направился к зданию областного госархива. На входе милиционер в белой гимнастёрке проверил документы Сергея — паспорт и предписание НКВД СССР, затем тщательно записал его личные данные в прошнурованный журнал.

— С портфелем нельзя! — заявил он. — Можете оставить его здесь. Поднимайтесь на второй этаж, там вас встретят.

Главный архивариус — седой старичок, служивший здесь, наверное, ещё с дореволюционного времени — тоже попросил Сергея показать документы, и долго рассматривая их сквозь толстенные линзы очков.

— Скажите, есть шанс, что эти документы сохранились? — нетерпеливо спросил Бритвин.

Архивариус склонил голову и удивлённо взглянул на него поверх очков.

— Молодой человек, — ответил он, — Если документы были, значит, они и есть. У нас никогда ничего не теряется.

— Я имел ввиду — может их просто уничтожили за ненадобностью, когда из здания бывшего архива царской полиции к вам сюда перевозили?

— Вряд ли, — ответил старичок. — Если документы перевозили, то перевозили всё полностью, никто бы их там не сортировал. Это, конечно, если они вообще там были. Чего гадать? Сейчас посмотрим.

Он провёл Сергея в подвал. Там, в большой комнате, тесно уставленной деревянными стеллажами от пола до арочных потолков, попросил посетителя подождать за небольшим письменным столом, приютившимся сразу у входа. Сам же, прихватив на плечо металлическую лестницу-стремянку, исчез между стеллажами.

Ждать Сергею пришлось долго. Как ему показалось — очень долго.

Изредка до его слуха доносилось шуршание и непонятные звуки, похожие на скрежет крысиных зубов о металл — именно такую ассоциацию они вызвали у Сергея. Он уже стал всерьёз волноваться, не умер ли там старик, не придавило ли его стремянкой в узком проходе, как послышались шаги, а затем появился и сам архивариус, без лестницы, но с серой картонной папкой в руках.

— Вот требуемые документы, — сказал он, и положил папку на стол перед Сергеем. — Ознакомиться можете прямо здесь. Когда закончите — позовите погромче. Я пока немного порядок наведу. Мыши, знаете ли, вредить повадились: кожаные переплёты на старых папках грызут. Травим их, травим… А подчинённых у меня не так много, вот и приходится самому.

Старик снова ушёл, а Сергей развязал аккуратно завязанную папку и раскрыл её. Карта лежала последней в разделе "Приложения", сложенная в несколько раз в приклеенном к папке конверте. "В педантичности царским сыщикам не откажешь", — подумал Сергей. Он вынул карту, развернул, взглянул на название населённого пункта: "Пеоновъ-Нагольченский". "Не то, — опешил он в первую секунду. — Не тот район". Положив карту на стол, Сергей принялся рассматривать её внимательнее. "Юго-восточный угол залит, похоже, кровью, — размышлял он. — Значит, карта всё же с убийства. Может посыльный нёс карту другого района? Но какого?". Он всмотрелся в линии рельефа под нанесённой на них штриховкой, условные обозначения ориентиров…

— Она! — с облегчением прошептал Сергей.

"Названия населённых пунктов менялись с течением времени", — понял Бритвин.

Он хотел было уже позвать архивариуса, но решил взглянуть на другие документы дела. Ему стало интересно — кто и за что убил брата женщины, которая так ему помогла. Сергей перелистнул несколько листов, нашёл 69 протокол допроса подозреваемого, задержанного на месте преступления, принялся читать…

Дочитав, он ещё с минуту сидел в задумчивости. "Сразу после моего ухода старик наверняка прочтёт содержимое папки, — лихорадочно соображал Бритвин. — Ему ведь интересно, чем это дело заинтересовало Москву. Прочтёт про клад и доложит о нём выше. И тогда меня, за то, что не сообщил, расстреляют. Никто не поверит, что я не заметил. Долго разбираться не будут, не такого я большого полёта птица. А если сообщить? Тогда пригонят энкавэдэшников, найдут клад, признают культурной ценностью и изымут в пользу государства. Но это будет без меня. Я же к находке не буду иметь никакого отношения. И никакого вознаграждения". Бритвин представил, как солдаты НКВД грузят в кузов "полуторки" бочонки с золотом, а он наблюдает за происходящим издали, с грамотой от наркома цветной металлургии в руках.