Золото сечи [СИ]

— Ладно, дело молодое, — сказал он, и посерьёзнел. — Я не затем сюда приехал, чтоб тебя проверять. Да и по чину ты уж повыше меня — целый сотник. По серьёзному делу я приехал.

— Сейчас, батьку…

Сирко направился к привязанному у ворот коню Коржа — по традиции он должен был отвести коня в конюшню.

— Не надо! — остановил его крёстный. — Я ненадолго. Пойдём в хату, поговорим.

Войдя в дом, Никита Корж перекрестился на икону, вынул из-за кожаного пояса на бордовых шароварах оба пистолета, чтобы не мешали, положил их на стол и сел.

— Садись! — сказал он.

Игнат сел напротив.

— Ну как, отдохнул? — начал разговор конфидент атамана.

— Так у меня ж ещё неделя побывки!

— Нет у тебя этой недели! Ни у кого из нас её уже нет. Не от себя сейчас говорю — от кошевого.

— Турки?

— Кабы турки! Посланник от проплаченного человека прискакал — генерал Текелий[3] из крепости Святой Елисаветы с войском на Сечь выступил.

Игнат удивлённо вскинул брови.

— Аккурат к Троицыному Дню прибудет, — продолжал Корж.

— Не посмеет Текелий! До Кущовского куреня сам Грицко Нечеса приписан[4].

— Потёмке не до Сечи! — махнул рукой Корж. — Князь сейчас новую резиденцию Белой Царице[5] готовит. Чёрная Грязь[6] то место называется, говорят.

— А Антон Головатый с Сидором Белым? Они же в делегации в Москве…

— Никто их слушать не будет! — перебил Игната крёстный. — Текелий же не сам по себе выступил, у него от императрицы приказ.

— Значит, будем биться?

— С кем же биться, Игнат? Нам, христианам с христианами? Троица троицей, а трёх свечей на стол не ставят.

— Они по наши души идут, не мы по их! — насупился Игнат.

— Нет! Этих отобьём — новые войска пришлют. А Текелий, говорят, с самим Суворовым дружен. Пропала наша Сечь, — сказал Корж и, выдержав паузу, добавил: — В этом месте пропала.

— Переходить будем? Куда?

— Нет, сейчас нам не скрыться. Переждать нужно.

— Говори толком, батьку! — попросил Игнат. — Что делать-то нужно? Я в этих политиках не разбираюсь, мне проще саблей махать.

— Казну спасать нужно. Заберут же всё. Куда мы потом без казны? На неё хоть в чужих краях землю купить можно и новую Сечь сделать.

— Спустить под воду в Днепр нужно и место засечь. А потом достанем.

— Ох, Игнат, кто ж знает, когда её достать сможем, и кто из нас доживёт?!

Да и негоже таким богатством рисковать. Там не один воз, в Днепр незаметно от сиромы[7] не спрячешь.

— А почему незаметно от сиромы нужно?

— Лет за десять до твоего рождения был такой кошевой атаман — Яков Тукало. Как узнала сирома, что старшина казацкая[8] и куренные атаманы, жалование тайное в пять раз больше явного получают, скинула тогда с атаманства кошевого Тукала и старшин, разграбила их имущество и жестоко избила. Кошевой, пролежавши несколько дней больным на таврической стороне Днепра, против острова Хортицы, помер. А в Сечи сейчас кроме войсковой скарбницы личного золота Калныша не мало. Сирома узнает — бузить начнёт, сладу не дадим.

— Вон оно как?! Вы хотите тайно от казаков казну увести?!

— Гонористый ты больно! Гонор свой попридержи! Считаешь, лучше разбазарить и казну, и лично нажитое? Ты со своим добром так поступил бы? Сирко молчал.

— О том, что войско Текелиево на Сечь идёт никто из Сечи, кроме кошевого и меня не знает, — продолжал Корж. — Теперь ещё ты знаешь. Вся старшина казацкая и кошевой, и я здесь останемся, Сечь не бросим. Постараемся Текелия обманом задержать, чтобы ты с ватагой своей казну подальше увёз.

— Куда ж я её повезу то?

— Вот и хорошо, что ты согласился! — Корж негромко хлопнул ладонями по столу, рядом с лежавшими по обе стороны от него пистолетами, словно подводя черту под разговором.

— А если бы я не согласился?

— Я знал, что согласишься, — прищурил глаза Корж. — Куда казну доставить тебе лично кошевой скажет. Выбери себе ватагу: с дюжину казаков из верных тебе людей. Да таких, чтоб молодые были, но пороху понюхавшие. Троих мне сейчас назови — их завтра с утра кошевой на побывку отпустит, а ты их уже встречать должен будешь. Возьмёте с зимовника три телеги с лошадьми и одного вола. Да запасных лошадей возьмите. Травы сейчас хватает.

— Пусть идёт ватажник Болячий с товарищами своими: Перебейносом и Кацупеем, — назвал Игнат выбранных им людей.

— Гарные хлопцы! — одобрил Корж и встал из-за стола, засовывая пистолеты за пояс. — Ты завтра начальником караула заступишь, а ночью один из них пусть в телеге с волом в Кош приезжает после полуночи. Остальные пусть с конями на выходе его встречают.

Проводив крёстного, Игнат вернулся в дом. Ни пчёлы, ни турчанка больше не занимали его мысли. Завтра предстоит трудный день, долгий день. Вот он — шанс стать Игнатом Спасысичь!