Золото собирается крупицами

– Дыма без огня не бывает, – рассмеялся второй. – Ведь мы оба слышали, как кто-то кричал, точно его режут…

– Может, почудилось?.. Да нет, я не мог ошибиться!.. И потом эта собака, которую мы видели в овраге…

– Я тебе говорю – не собака это, а волк!.. Он, наверное, и нагнал на кого-то страху… Пошли обратно в балаган! Если волки задрали его – мертвый давно уже на том свете, ему даже лучше, чем нас с тобой!..

Они повернули обратно, и, переждав немного, Нигматулла вылез из своего логова, бесшумно двинулся следом за ними.

«Старатели небось счастье свое ищут, – раздумывал он, подгоняемый любопытством и страхом, еще жившим в нем. – Знаю я это счастье зимогорское, дырявое – в один карман кладешь, из другого высыпается. Что намоешь – в один день пропьешь, а утром встанешь с чугунной башкой, и хоть бейся об стенку, хоть плачь, а начинай все сначала!»

Старатели шли медленно, и Нигматулла уже хотел было свернуть на другую дорогу, когда между ними вспыхнул спор, и обрывки бессвязной речи долетели до него с резким порывом ветра: «Ты нашел место?.. Больше… Я намыл, стало быть, мое…» Они на минуту остановились, но тут же пошли вперед, уже быстрее, и Нигматулла снова последовал за ними. «Не там ли моют, где я ищу?» —думал он, настороженно прислушиваясь, но ничего больше не мог различить, так как старатели приблизились к водопаду, который ревел впереди, как хищный и злой зверь. Вода Юргашты, бешеным потоком падая со скалы, разбивалась внизу о камни, кипела, пенилась и бурлила в сжимающих ее с двух сторон каменных тисках, и Нигматулла вдруг застыл на минуту, завороженный сумрачным блеском начинающей светлеть от рассвета воды. Обернувшись, он не увидел старателей и понял, что потерял их из виду. «Ч-черт, – сплюнул он – Только этого еще не хватало!»

Он бросился вниз, потом вверх по реке и, па-пав наконец на след, больше не отрывал глаз от зимогоров. Лес сильно поредел, и, чтобы не выдать себя, Нигматулла сохранял между собой и старателями довольно большое расстояние. Переждав минуты две, он переправился вслед за ними через реку по крупному скользкому стволу ольхи, перекинутому с берега на берег, и вышел на узкую тропку, которая привела его к огромной куче желтой, похожей по цвету на коралл глины. Дальше, за кучей, он увидел вырытую в обрыве и укрепленную деревянными подпорками землянку, возле которой в беспорядке лежали кайлы, лопаты, чайник, опрокинутое вверх дном ведро – весь нехитрый старательский скарб. У реки, посреди канавы, был установлен деревянный желоб. Старатели копались возле него, но издали не было видно, чем они занимаются. «Место вроде не то, что у Гайзуллы», – заколебался Нигматулла. по лег и ползком приблизился к зимогорам. Скоро он подполз так близко, что слышал каждое слово.

В это время один из старателей вытащил желоб из песка и встал с колен.

– Зачем это? – поднял голову его товарищ.

– На новом месте наладить надо, – буркнул первый.

– Ай, чего там налаживать? Я с тобой больше не мою! С такими порядками другого себе найди, еще посмотрим, кто с тобой пойдет… Дураков-то нету! Нету, понял? Я сам буду теперь мыть, один, а от этого золота выдели мне долю, и чтобы все было как положено!

– Подумай, прежде чем делать то, что говоришь, – с угрозой сказал первый.

– Чего тут думать! От дум голова болит. Го ни долю – и дело с концом! —он схватился за кайлу.

Тот, что возился у желоба, не стал больше спорить. Он встал, отряхнулся, отошел в сторону, выкопал в песке ямку и достал мешочек.

– Как делить-то? – спросил он. – Ни безмена нет, ничего!

Старатели расстелили на траве холщовую скатерку и высыпали на нее золото. Каждый недоверчиво глядел на другого. Нигматулла, тоже следивший за ними и видевший кусочки золота, рассыпанные на скатерти, не находил себе места. Порой ему казалось, что он видит все это во сне или рассудок его так помутился, что он уже не понимает, что происходит, но ему хотелось вскочить, вцепиться в глотку этим зимогорам, задушить их и отобрать у них то, что ему было нужнее, чем им. Ведь все равно пропьют они это золою в кабаках, пропьют все, вплоть до старательских шаровар, и золото пойдет дымом, не принеся никому счастья. Может быть, наступил его час, и ему нужно только решиться один раз на рисковый поступок, чтобы потом всю жизнь не быть нищим голодранцем и бродягой! Другого такого случая никогда не будет – или сейчас, или никогда!..

У него пересыхало во рту, он облизывал спекшиеся губы, дышал тяжело, точно нес непомерный груз на своих плечах. А старатели, будто дразня его, спорили, шумели, ругались и наконец сцепились не на шутку из-за небольшого слитка, похожего на отрубленный палец. Уже нельзя было разобрать слов, они поносили друг друга последними словами, пока тот, что был повыше и попроворнее, не вскочил, не схватил рядом лежавший ломик и что есть силы не стукнул товарища по голове. Товарищ не успел даже крикнуть – как стоял на коленях, так и упал навзничь, и кровь залила его лицо.