Золото собирается крупицами

– Дурак ты, хоть ты мне и старший брат! – так и не повернувшись, сказал Султангали. – Я ж тебя подтолкнул, а ты не понял…

– Чего не понял? – удивился Загит.

– Вот я и говорю, что дурак ты, надо было то, что осталось, в рукава спрятать!. Вон пощупай, как я свои набил! —он протянул брату рукав старой отцовской шубы, в которой теперь ходил сам.

Загит, нащупав полный рукав, тяжело вздохнул:

– Зачем тебе это?

– Как зачем? Вот проголодаюсь, выну кусок и съем, а у вас к тому времени все уже кончится!

Они долго лежали молча, Загит уже задремал, когда Султангали обнял его за шею и зашептал па ухо:

– Слушай, давай к Хажисултану в амбар за мукой слазим, а? Я один много не унесу…

Загит даже приподнялся от испуга.

– Ты что, свихнулся? Не знаешь разве, что это грех? И что ты все хочешь зло кому-то при чинить, кто тебя этому учит?

– Нигматулла-агай… – тотчас ответил Султангали. – А что? Не хочу я голодным сидеть, вот мясо кончится, что тогда есть? Если хочешь знать, Нигматулла-агай..

– Вы что, не наговорились за день, может, мне с вами поговорить? – вскинулся Хаким, которого разбудили голоса ребят.

Братья умолкли. Султангали почти сразу уснул, а Загит еще долго лежал, широко открыв глаза и вглядываясь в темноту. «Надо отцу сказать, – думал мальчик. – А то и в самом деле натворит чего… Или не говорить…»

Перед рассветом он уснул, а когда проснулся, ни отца, ни брата уже не было. Пойти поискать… – подумал Загит и, одевшись, вышел на улицу.

Отец во дворе возился с санями, и не успел Загит закрыть за собой дверь дома, как он крикнул ему:

– Беги на скотный двор! Хажисултан-бай сказал, там для тебя работа есть!

– Атай… – несмело начал мальчик, переминаясь с ноги на ногу.

– Беги, беги, без отговорок! Чтоб одна нога здесь, другая там! – отмахнулся отец, и, не смея ему перечить, Загит во всю прыть припустил по дороге.

…Возвращаясь со скотного двора, Загит увидел молодую женщину в черном, которая быстро прошла навстречу ему и даже не прикрыла лица платком. Лицо ее было сосредоточенно и серьезно, глаза смотрели прямо перед собой, но, казалось, не видели Загита, а всматривались во что-то позади него. Загит оглянулся, чтобы посмотреть, что так приковало ее внимание, но не заметил ничего особенного. Пожав плечами, он двинулся дальше, но не успел сделать и нескольких шагов, как из-за поворота прямо на него, подскакивая, вылетел Гайзулла.

– Сестру мою не видел? – тяжело дыша, крикнул он.

– Она в черное одета?

– В черное.

– Значит, видел! Она вон туда пошла, – показал рукой Загит.

– Туда? Тогда все в порядке, слава аллаху, домой побежала. – Он помолчал, переведя дыхание, и продолжал: – На кладбище ходили… Как увидела могилу своего ребенка, повернулась и бежать! Я за ней – ну, думаю, сейчас в колодец бросится! Беда с этими ненормальными…

– Любила, что ли, сына? Отчего он умер? – участливо спросил Загит.

– Да не сын, а дочка, она уже сразу мертвая родилась! – пояснил Гайзулла. – Я сам и схоронил ее, Нафиса тогда и встать не могла, а Хажисултан-бай только пса спустил, когда я к нему пришел, ни гроша не дал и с тех пор к нам в дом ни ногой! Айда пойдем вместе? Я из-за нее и на могилу отца посмотреть не успел, идем, на маму свою поглядишь…

Загит хотя и боялся, но согласился, не желая обидеть друга. Они пошли к кладбищу, прокладывая себе дорогу в мокром снегу.

– Ты не боишься? —спросил Гайзулла. – Когда отец живой был, я тоже ужас как боялся! А теперь привык… Я здесь часто бываю, иногда мать со мной ходит или сестра, но ее я больше с собой не возьму. Как только придет на кладбище, точно духи в нее вселяются! Не могу за ней бегать, у меня нога устает…

– А отчего твой отец умер? – спросил Загит.

– Мулла говорит, его хозяин горы наказал, оттого что я самородок нашел! Да нет, это давно было, – сказал Гайзулла, заметив, как заблестели глаза товарища. —То золото отец, чтобы от нас беду отвести, бывшему хозяину прииска от дал, Галиахмету-баю…

– А-а! – разочарованно протянул мальчик.

– А ты хозяина горы не боишься? Он ведь каждого, кто найдет золото, наказывает! Видишь, что с моей ногой сделал?

– Может, мне то золото, что ты дал, выбросить? – испугался Загит.

– Что ты, за такую ерунду никто тебя не тронет! – рассмеялся Гайзулла. —А знаешь, что делать, если найдешь самородок величиной с лошадиную голову?

– Не-ет…

– Вот и видать, что ты молод покамест, а вот я знаю! Меня один курэзэ научил, с которым я по белу свету бродил, – надо три раза сказать «локотэ, локотэ», а потом перебросить золото через плечо и сказать: «Лэгнатулла калауллин, каулин, кафрин!»

– А что это значит?

– Это значит, что ты не виноват, что золото нашел, а виноват начальник, который прииски держит! Отец не знал, как надо сказать, вот и погиб… – погрустнел Гайзулла.

– А потом можно самородок поднять? И тебе ничего не будет? – переспросил Загит.

– Я говорю, поднимай и делай с ним, что хочешь после этого, мне курэзэ все растолковал про горных духов… Ученый, и по-русски может говорить, знаешь, сколько всего у него в голове? Я, пока с ним ходил, тоже немножко по-русски выучился, вот кладбище по-русски погост называется…