Золото твоих глаз, небо её кудрей

— Никакие живые существа не кажутся мне отвратительными, — сказал я.

— Да вы буддист, — Репнин усмехнулся. — Знаете, есть притча о монахе Асанге. Который двенадцать лет провёл в медитации, чтобы увидеть Будду. А потом он решил бросить это дело, пошёл по дороге и увидел больную собаку. У неё была глубокая рана на задней ноге, и в ране было полно червей. Асанге стало нестерпимо жаль и собаку, и червей тоже. И чтобы их спасти, он раскроил себе бедро и стал переносить червей в своё тело… После этого ему явился Будда, — добавил он.

— Не знаю насчёт червей, — сказал я, — но меня учили гирудотерапии. Это лечение пиявками. Так вот, пиявок, когда они насосутся крови, выбрасывают в негашёную известь. Мне показалось это мерзким. Если это буддизм, — что ж, значит, я буддист.

— Очень хорошо. А теперь мы посмотрим, чего стоят ваши прекрасные принципы. Потому что на самом деле…. Впрочем, сейчас вы всё узнаете сами. И не от меня.

Саул немного помолчал, как будто слушая кого-то, потом сказал торжественно:

— Закройте глаза. С вами будет говорить разум Арконы.

…………………………………………………………………………………

— Вот как, — говорю я, просто чтобы убедиться, что могу произносить слова. У меня болят зубы: я слишком сильно сжал челюсти.

— Именно так и обстоят дела на текущий момент, — подтвердил Саул. — Братство об этом не знает. И не должно знать.

— Почему? — это я тоже выговорил с трудом.

— Потому что братья — не буддисты. И могут повести себя непредсказуемо.

— Вы хотите сказать — предсказуемо? — уточнил я.

— Или так. Так вы берётесь или нет? У вас есть выбор. И будет ещё минут пять. Потом я сотру вам память и исчезну.

— Пожалуй, — говорю я через некоторое время, — я не возьмусь за эту работу.

— Вы их настолько ненавидите? — Саул впервые посмотрел на меня с живым человеческим интересом.

— Нет. Я их не настолько ненавижу, — я качаю головой. — То, что вы мне сейчас показали — мерзость. Которую не заслужил никто из живущих. Даже они.

— Но это же справедливо, не так ли?

— Наверное. Но с этим не ко мне. Я не люблю справедливость. Во имя справедливости всегда кого-нибудь мучают и убивают.

— Мучают и убивают во имя всего, — Репнин нехорошо улыбнулся. — Просто истязания и убийства универсально эффективны. Но в данном случае это милосердие. Никого не убивают, просто вносят небольшие изменения. Кроме того, вам хорошо заплатят. И Братство, и Аркона. Что вам может дать Братство, я сказал. Но Аркона за ваше служение предлагает очень редкую возможность. Ту самую жемчужину, ради которой не жалко продать всё. Вы знаете, что такое aлом' ма'вавви.?

— Алом'ма'вавви ам'алом' ма' алом, — отвечаю я резче, чем следовало бы. Я знаю, о чём он говорит, но не хочу об этом слышать.

— Акча анг' ам' алом' ма' вавви, — возражает Саул. — Ундр ан' аминь. Это место существует. Не то чтобы там совсем несть болезни, печали и воздыхания. Но условия существенно лучше, чем здесь. Правда, туда нельзя попасть одному. Ну, про это вы знаете. Однако ключи от него будут у вас. И никто не запрещает вам воспользоваться ими для себя — если, конечно…

— Никакого «если», — говорю я. — Я один. И всегда буду один. Не в смысле физической верности, конечно, — я вспомнил о своих планах на вечер и решил, что всё-таки загляну к Тосе. — Физическая верность идеалу — это оксюморон. Дело в самом идеале. Мой идеал недостижим.

— Это вы про Лару? Не буду с вами спорить, — неожиданно сказал Саул. — И если бы разговор шёл об оставшихся вам годах, вы были бы правы. Но если вы согласитесь, то проживёте очень долго. Время лечит всё. Вопрос только в дозе. У вас его будет достаточно. Лет через сто человек привыкает ко всему. Даже к отсутствию людей вокруг. Со временем вы найдёте нечто пленительное и в других существах.

— Пугаете, — сказал я. — Что там будет хуже комиссаров? Какие-нибудь чудовища с лазурным мозгом? Вампиры?

— Вампиры будут, — обещает Саул. — Вампиры, Юрий… простите, Дуремар Олегович… Кстати, почему Олегович?

— Долгая история, — сказал я. История была короткая, но не для посторонних ушей.

— Ну как хотите… Так вот, вампиры обязательно будут.

\\

— А? Чего? — встрепыхнулся Напси.

— Ничего, — недовольно сказал голос. — Вы потеряли сознание. Видите ли, я вашу голову временно прирастил к телу пикачу. Просто для кровоснабжения. И забыл о разнице в ритме дыхания. Сперва всё вроде нормально шло, а сейчас началась гипервентиляция. Вот так всегда — только похвастаешься, так сразу вылазит какой-нибудь косяк. Ладно, что-нибудь придумаю.

— Понятно, — пробормотал пёсик. — А дальше со мной как?

— Этого я ещё не решил, — сказал Болотный Доктор. — Сейчас вы лежите в яме и над вами трудятся мои пиявочки. Дальнейшее зависит от вас. Для начала — расскажите о себе.

— Рассказать что? — не понял пёсик.

— Всё, всё рассказывайте. Начиная с рождения.

Напсибыпытретень попытался вздохнуть, успеха не достиг и принялся рассказывать. Дуремар его почти не перебивал, только хмыкал.