Золото Волка (ЛП)

- Или что? Это тот момент, когда ты предлагаешь мне какие-нибудь сладкие слова, чтобы избавиться от неприятного привкуса у меня во рту? Марк покачал головой. Отнюдь нет, принц Галатас. Мне просто поручено указать на то, что Рим и народ сарматов имеют богатую историю сотрудничества на протяжении последнего столетия. Мы вместе сражались против даков еще во времена императора Траяна, а совсем недавно ваш король Зантик отправил восемь тысяч всадников служить в нашей армии в Британии. Разве это не может стать для нас еще одной возможностью объединить наши силы или, по крайней мере, мирно сосуществовать? Мужчина, сидевший слева от Галатаса, долго и громко смеялся, затем поднял ногу, чтобы спрыгнуть с лошади. С ястребиным лицом и с проседью в бороде, он стоял перед Марком, уперев руки в бока и с жесткой, вызывающей улыбкой. Его латынь была столь же безупречна, как и у принца. Зантикус? Этот толстый, лысый, пучеглазый старый пердун? Зантикус оказался на мели с тремя легионами в заднице, вот почему он отказался от всадников и вернул сто тысяч ваших людей, которых держал в плену. Когда мой брат Асандр услышал весть об этом поражении, мы с ним отправились к священному мечу, который гордо покоится в ножнах на земле нашей родины. Мы совершили возлияние лучшим вином в его честь и дали клинку почувствовать вкус нашей крови. Король поклялся никогда не присягать на верность Риму и что он найдет способ заставить вашего императора пожалеть о своей самонадеянности, что поражение одного незадачливого дурака - это поражение всех нас. Марк наклонил голову, признавая правоту сказанного, и взглянул на Галатаса, вопросительно приподняв бровь. Принц тихо вздохнул. Это Инармаз, мой дядя по материнской линии и самый сильный союзник моего отца. Более трети мужчин в нашем войске присягнули ему на верность. Марк понимающе кивнул.

- И он был первым, кто объединился с королем, когда тот отправился в "бычью шкуру"? На этот раз улыбка Галатаса была невеселой.

- Значит, ты знаешь наши обычаи, не так ли, римлянин? Да, мой отец собственными руками освежевал быка и сел на шкуру, все еще окровавленную после этой работы, призывая своих сородичей присоединиться к нему в этом священном деянии.

- А если король умрет? Я клянусь вам, что я принесу вам его тело, если он проиграет этот последний бой, точно так же, как я принес вам его шлем в знак доброй воли. Что, если я снова предстану перед тобой с телом твоего отца на руках? Инармаз ответил прежде, чем Галатас успел ответить, его ответ был мгновенным и суровым.

- Мы гнали за нашими копьями обильное количество скота, и лезвие моего контоса все еще острое. Смерть Асандра Бораза опечалила бы нас всех, но это ничего бы не изменило, Роман. И этого, я думаю, достаточно для ваших усилий, чтобы свернуть нас с пути войны. В следующий раз, когда мы встретимся, я бы посоветовал тебе прийти вооруженным и готовым подкрепить свои слова клинком, но независимо от того, вооружен ты или нет, можешь быть уверен, что я насажу твою голову на свое длинное копье. В этом я поклянусь на окровавленной шкуре, которая привела меня сюда, чтобы начать войну с вашей проклятой империей. Он плюнул на землю у ног Марка и отвернулся, а царский сын бесстрастно пожал плечами, глядя на римлянина сверху вниз.

- Я предлагаю вам вернуться на свою сторону стены, прежде чем искушение вонзить железо в вашу плоть станет слишком сильным, и мои люди больше не смогут сопротивляться.

- Конечно, они могут блефовать, чтобы заставить нас поверить, что в наших интересах сохранить королю жизнь, а не тихо пустить его под нож в надежде положить конец войне, которую он начал? Марк покачал головой в ответ на вопрос своего трибуна.

- Я бы сказал, что нет, трибун. Принц показался мне достаточно искренним в следовании примеру своего отца, а брат короля по браку похож на бешеного пса. Если король умрет, я думаю, мы столкнемся с точно такой же угрозой, как если бы он был жив.

- Тогда как, если он выживет, возможно, он почувствует достаточную благодарность, чтобы закончить войну? Офицеры повернулись лицом к Беллетору, но Гервульфу оставалось высказать то, о чем они все думали. Маловероятно, трибун. Как только король приносит клятву на окровавленной шкуре, он обязан следовать своей судьбе либо к победе, либо к поражению. И вряд ли можно сказать, что люди, ожидающие за нашими стенами, потерпели поражение, даже если мы остановили их атаку на северном гребне. Беллетор разочарованно вздохнул.