Золотое дно (сборник)

подумал: «Больно уверен Ванька. Не замешан ли тогда

и был в том воровстве? Уж больно ловко тогда зо­

лото пропало. А сейчас будто к л а д — и все шито-крыто.

119

Ой, ловок Сосок, а кабы не ловок, разве на такую вы­

шину бы попал? Велит копать, значит, знает...»

— Д ак здесь? — еще переспросил, щупая взглядом

лицо Тяпуева, его пористый толстый нос с каплями по­

та, опущенные на ворот рубахи желтые щеки и суровые

пронзительные глаза.

— Раз говорю — копай, значит, копай! — раздражен­

но оборвал Иван Павлович.

Сквозь стену травы был слышен весь разговор. Мо-

шлу эту когда-то пробовал раскопать Коля База с Ар-

тюхой Коткиным: наслушались от его бабки Агриппины

всяких сказок насчет кладов в Кельях, и загорелось им

тогда всю деревню удивить. Но только плиту вагами

повернули, как раздался над самыми головами жуткий

пронзительный крик, — тут и душа в пятки провали­

лась, дай бог ноги унести от этого места. Мчались без

передышки через плоское болото до самой тони Кукуш­

кины слезы. Колька тогда еще с неделю, наверное, бро­

дил но Вазице и болтал всем, как они с Артюхой моги­

лу монашенки раскопали и ларец с золотом нашли, но

только намерились достать его — тяжеленный такой,

сволочь, — их тут и выпугало, завопило над головой

страшенно, едва ноги от страха унесли.

Слышно было, как мужики кряхтели, отодвигая над­

гробье подальше — мраморная плита над манатейной

монахиней была тяжела и хорошо прикрыла суровую

начетчицу; потом полетели вверх белые коренья травы

и черная, хорошо удобренная земля. А Коле Базе надо­

ело лежанье в траве, тоскливо было. Ружье под ладонью

отпотело, стало горячим; понюхал ладонь — она отда­

вала кислым железом. «Старое ружьишко, чего гово­

рить, уж года два как не пользовался, наверное, рж ав­

чины толсто, надо будет вечерком почистить». Еще по­

лежал, томимый бездельем и любопытством: так хоте­

лось подойти и хоть одним глазком подсмотреть, чего

делают там мужики, а вдруг действительно откопают

клад. Но просто так появиться перед людьми был не в

силах, он даже помыслить не мог, как пойдет сейчас

на холмушку, чиркая о траву сапогами, и четыре любо­

пытных глаза станут прощупывать его и смотреть, как

волк на бердану. И вдруг опять вспомнил давний авгу­

стовский вечер, промозглый и темный. Как они тогда

бежали, как бежали, век не забыть; а если подумать

130

нынешним умом, то, наверное, попал под угол плиты

камень, и его протяжный всхлип всполошил и ополоу-

мил.

«...А что как их выпугаю, а? Пусть неповадно будет

чужие могилы зорить. На старости лет совсем ума рех­

нулись. Гриша Таранин совсем старик, а туда же ле­

зет. А вдруг что есть?..»

Но дальше Колькино воображение не сработало. Он

поудобнее перехватил ружье — шестнадцатый калибр,

выскочил из травы и дико вскричал, как будто кому-то

перехватывали горло и медленно пилили ножом, это

был не крик даже, а скорее вопль, который трудно пе­

редать, и, наверное, у самого закаленного и смелого ду­

шой человека от ужаса бы отделились от темени волосы

и сердце застряло в горле. Коля База бежал с этим

нелепым криком и потрясал ружьем, а потом как-то сра­

зу увидал трясущиеся щеки Ивана Павловича, его си­

ние инфарктные губы и белые пустые глаза старика

Гриши. Об эти мертвые глаза парень словно бы спотк­

нулся и застыл, еще переминаясь с ноги на ногу и не

зная, куда девать ружье. Он собрался было сказать гру­

бовато: «Ну что, в штаны наклали с испугу?» — и это,

в его понимании, выглядело бы, как просьба о проще­

нии, но Гриша Таранин опередил и визгливым фальце­

том закричал:

— Придурок, харя арестантска! Глаза-то отвори по­

шире. — Он с плеча замахнулся штыковой лопатой, и

если бы Коля База не отпрыгнул, то срезал бы его по

самые колена, ибо лопата была по-хозяйски направлена

накануне.

— Эй ты, соплей зашибу!— с веселой злостью закри­

чал парень, приходя в себя и уже оправдывая свой по­

ступок, потому как еще мгновение назад, глядя в мерт­

вые глаза старика, испугался, наверное, больше мужи­

ков.— А ну, руки вверх!— подбросил незаряженное

ружье к плечу, но кладоискателям было невдомек, что

патронник пуст, они завороженно смотрели на черный

зрачок дула и снова опадали сознаньем. Иван Павло­

вич молчал, но синие губы что-то шептали, и пальцы

шарили по воротнику рубашки. Потом он с удушливым

хрипом выдавил:

— Под суд пойдешь...

— Да-да, под суд!— кричал горловым голосом Гри­

121

ша Таранин,— Брось ружжо, сволочуга! Иначе из

тюрьмы не выползти. Сгниешь там.

— Молчи ты, дерьмо на палочке. Руки-руки,— входя

в азарт, уже приказывал Коля База, и зеленые глаза

наполнились отчаянным нахальством, словно парень

уже махнул на все рукой и отринул последние надеж­

ды: а, все одно пропадать, так хоть повеселиться остат­

ний денек.

— Отдай ружье. А то — под суд за покушение, —

уже твердо сказал Иван Павлович, напрягая суровый

взгляд и внешне становясь самим собой, осанистым,

прочным на ногах, умеющим тихим голосом поставить

человека на должное расстояние.

— А я тебя в упор ненавижу! Да-да,— запальчиво

заговорил Коля База, в душе пугаясь птичьих .немигаю­

щих глаз и механического голоса Ивана Павловича.

— Последний раз повторяю, отдай ружье.— Видно,