Золотое сияние Холинсу

Незадолго до общего сбора отец выяснил, что о восстании сообщили холини. Только сделала это не Юста – сообщение поступило от Тувенега, который считался одним из советников отца. Вот за что его ценил прежний сеншен, вот за какую заслугу ему пообещали место правителя людей до конца дней!

Родители поняли, что это провал – величайшее преступление, за которое должны были истребить всю семью. И тогда мать придумала жестокий и отчаянный план, единственный из возможных в то время.

Она поручила Юсте пойти к сеншену и тоже доложить ему о восстании. Конечно, он уже все знал. Но он наверняка счел бы это символичным: дочь, указывающая на родителей. Истинная верность холини против мятежного духа, и все это – в одной семье! Юста, красивая и совсем юная, могла стать куда лучшим символом покорности, чем алчный и озлобленный на всех Тувенег. Это ничего не изменило бы в судьбе родителей, но позволило бы выжить Юсте – и, возможно, Риве, чтобы показать, что надежда на новое поколение еще есть.

Юста не хотела соглашаться, она любила родителей и не представляла себя предательницей. Но ей пришлось пойти на это – чтобы защитить младшую сестру. Такова была последняя воля ее родителей, которую Юста с печалью приняла.

Когда пришло время, она отлично справилась. Со стороны она и правда казалась бессердечной маленькой тварью, которая отреклась от самого дорогого ради своей шкуры. Ее ненавидели, презирали, но расчет матери оправдался: детей оставили в живых.

На этом Юста не остановилась. Ее детство было потеряно, обратного пути уже не было. Да и прошлому сеншену не хотелось, чтобы назначенный им символ лояльности был придушен своими же сородичами. Поэтому он подарил Юсту своему сыну, оградив тем самым от остальных людей.

А Юста неожиданно нашла способ использовать это. Она обнаружила, что Саркар не так ужасен, как она представляла, и совсем не похож на своего отца. Он показался Юсте настороженным, тихим и очень одиноким. Она начала развлекать его, как могла: ему нравилось, когда она пела и танцевала для него, когда просто оставалась рядом. Когда они оба стали старше, Юста осторожно начала давать ему советы – не проявляя при этом и тени наглости.

За те сезоны, что она провела рядом с Саркаром, ей удалось сделать для сообщества людей больше, чем ее родителям – за всю жизнь. Она оберегала их от дурацких идей Тувенега, от жестокости холини, от голода и болезней. Вот только люди об этом не знали и продолжали искренне ее ненавидеть.

Рива с ужасом поняла, что ее сестра говорит правду. Подтверждение она находила не только в уверенном голосе Юсты, но и в шокированном лице Саркара. Он и правда дорожил ею! То, что Юста только что сделала, тоже было преступлением. Но ему, похоже, было плевать, он бы никогда не приговорил ее к смерти.

Значит, все то время, что она проклинала свою сестру, Юста была там совсем одна… Риве казалось, что она наслаждается спокойной жизнью, роскошными нарядами и заботой, ничего при этом не делая. На крови собственных родителей! Теперь ей оставалось лишь догадываться, сколько мужества было в сердце маленькой девочки, которая когда-то выдержала это испытание.

Но теперь Юста устала. Она и так держалась из последних сил – для того, чтобы помочь младшей сестре. Теперь же, когда Риве предстояло умереть у нее на глазах, она больше не могла сдерживаться.

– Прости меня, – только и смогла прошептать Рива, порывисто обнимая ее – впервые со смерти родителей! – Пожалуйста, прости!

– Нечего прощать, – уверенно ответила Юста. – Ни ты, ни я не делали этот выбор, все было решено за нас. Но я горжусь тем, кем ты стала…

– Остановите казнь! – крикнул сеншен. До него, похоже, наконец дошло, что это все действительно происходит. – Верните их сюда!

Однако даже у него уже не было власти что-то изменить. Течение донесло плот до середины озера – и в воде просматривались тени тварей, предвкушавших скорую добычу. Добраться сюда сейчас могли только крылатые холини, однако даже они не рисковали: рии, в отличие от тяжелых и неповоротливых софр, умели выпрыгивать их воды.

Значит, они действительно умрут здесь. Риве оставалось надеяться лишь на то, что кто-то запомнит ее слова о Татенене – и однажды повторит их.

Рии уже бились о плот, чуя, что их ждет. Рива приготовилась к тому, что плот сейчас перевернется – а он вдруг взмыл в воздух.

Это не было ударом снизу или игрой волн. Плот просто поднялся, да так и завис над озером. Рива не то что не видела ничего подобного – она даже не представляла, как это возможно! Никто не держал плот, он просто висел и всё.

Все, кто наблюдал за этим с берегов, были поражены не меньше ее. Они все ждали, когда плот рухнет или когда рии выскочат, чтобы получить свое. Но ничего подобного не происходило, невидимая сила оставалась милостивой к приговоренным к смерти пленникам.

– Что происходит? – нахмурился Дженвен. – Кто это делает, сеншен?

– Нет, он такого не может! – отозвалась Юста. – Никто не может!

– Но кто-то же делает! – указала Рива.

Они бы не догадались, но им и не пришлось. Объяснение появилось, когда Рива услышала знакомый голос.