Золотой ястреб

— Да, сама бы я не отважилась на это. Кроме того, когда вы найдете свою Розу, я хочу, чтобы вы выбросили из головы даже мимолетную мысль обо мне.

— А дон Луис? Как насчет него?

— Я исполню свой долг, — просто сказала Бианка.

— Я вижу, — ответил Кит.

Бианка посмотрела на него, в ее черных глазах была нежность.

— Я думаю, что мир еще узнает о вас что-то великое, — прошептала она. — Я думаю, что вы станете принцем. А я совершу свое последнее путешествие из Картахены — и из вашей жизни, мой Кит. И стану доброй и послушной женой великого гранда. И я буду проводить свои дни, вспоминая вас. А потом настанет день, когда мне удастся справиться с этим. Вы знаете, когда это случится, Кит?

— Нет, — сказал Кит. — А когда это будет, Бианка?

— Это будет день моей смерти, — прошептала она.

Кит протянул мускулистую руку и прижал ее к себе.

— Не терзайте себя понапрасну, — сказал он. — Я совсем не тот человек, за кого вы меня принимаете. Помните, что я морской бродяга, жестокий, плохо образованный, а моя душа попадет прямиком в ад за пролитую кровь и совершенные убийства, и что я не стою и кончика вашего пальца. Помните только об этом и забудьте тот несчастный случай, который причинил вам столько боли.

Бианка выпрямилась.

— Нет, никогда! — воскликнула она.

Бернардо тронул Кита за руку.

— Он сейчас подойдет, — сказал он. — Я думаю, что лучше всего отвести девушку и ее женщину за холмы, до тех пор, пока это дело не завершится.

— Да, — сказал Кит. — Джим отведет их. Я встречусь с этим кровавым идальго лицом к лицу.

Бианка повернулась, подошла к донье Елене и они вместе пошли через пляж к подножию гор под присмотром ирландца. Кит недолго смотрел ей вслед, а потом повернулся к лодке, пробирающейся через прибой.

Он и его компания, состоящая из Бернардо, Патрисио, Смитерса и Дюпре, подошли к кромке воды. Без колебаний дон Луис дель Торо спрыгнул в воду, не обращая внимания, что вода попадала в его черные лайковые сапоги или плескалась на прекрасные шелковые чулки. Он был одет во все черное, согласно моде, принятой среди испанской знати.

Дон Луис дель Торо, хотя и не был так высок, как Кит, все же был выше среднего роста. Он был крепко сбитым мужчиной, чье тело, даже в спокойном состоянии, дышало громадной силой. Скрытые под широкими рукавами черного бархатного камзола, его руки были такими же большими, как у Бернардо, а плечи такими же широкими, как у самого Кита. Его нос гордо выступал на словно высеченном из гранита лице, подбородок был украшен небольшой бородкой, по моде, заведенной Габсбургами. Его карие глаза, спрятанные под широкими бровями, впились в лицо Кита.

— Где она? — требовательно спросил он по-английски.

— Сперва позвольте мне увидеть цвет вашего золота, — сказал Кит на чистейшем кастильском.

Дон Луис подошел поближе, пытливо вглядываясь в лицо Кита.

— Я уже видел вас раньше, — проворчал он. — Но где?

— Много лет назад, в Кадисе, — ответил ему Кит, — когда вы отхлестали мою мать плеткой. В гавани Кадиса, после того как ваши люди убили ее. Вы видели меня в Порт-Ройале, когда претендовали на роль спасителя. И вы видите меня снова. Но довольно об этом. Где деньги?

Дон Луис кивнул одному из одетых в шлем и панцирь солдат, сопровождавших его. Человек вышел вперед, неся увесистый дубовый сундучок. Когда его открыли, присутствующие увидели слабый отблеск тусклых, грубо обработанных монет. Кит взял несколько тяжелых монет, отчеканенных в Лиме, в Перу, похожих на простые бруски золота. Почти все они были одного веса, или даже немного тяжелее.

— Приведи девушку, — сказал он Бернардо.

Все это время пристальный взгляд дона Луиса не отрывался от его лица. И все это время в лице гранда гнева было меньше, чем раскаяния.

— Ты именно такой, каким я ожидал тебя увидеть, — сказал он, — зная твое происхождение. Но Кристобаль, я не отдавал приказа мучить твою мать. Напротив, я просил судей о милосердии. Но городские власти были слишком усердны. За это я прошу у тебя прощенья и еще раз говорю, что я неповинен в этом.

— Ты лжешь! — воскликнул Кит.

Дон Луис пожал плечами, как бы подчиняясь неизбежному.

— Этот щенок зубаст и ядовит, я должен знать это, — сказал он тихо, обращаясь скорее к самому себе.

Но в этот момент его темные глаза заблестели, потому что на пляже появилась Бианка, ее лицо было бледным и лишенным ярких красок, а губы не улыбались.

Кит видел, как дон Луис раскрыл ей навстречу свои огромные ручищи. «Мне это абсолютно безразлично», — думал он, но постепенно его стало охватывать чувство, похожее на зубную боль Он почувствовал некоторое удовлетворение, когда Бианка отвернула голову, так что гранду не удалось поцеловать ее в губы.

— Он не причинил вам вреда? — прорычал дон Луис.

— А если я сделал это? — фыркнул Кит.

— Ты умрешь, — просто сказал дон Луис.

В его тоне не слышалось никаких сильных эмоций — казалось, он говорит о погоде, но тем не менее сердце Бианки забилось сильнее.

— Нет, Луис, — быстро сказала она, — он не причинил мне никакого вреда. Незачем отрицать, что он был очень учтив.